Расставание в голубом. Глаза с желтизной. Оранжевый для савана - [30]

— Опасаешься, что я веду официальное следствие, да?

— Разные люди в течение долгого времени задавали мне множество вопросов, Макги, и все получили одинаковый ответ. Вот и ты попробовал. Скажу прямо, это была неплохая попытка. А теперь давай есть.

Самообладание быстро возвращалось к нему.

Мы покинули это укромное заведение в полночь. Он держался немножко нахально и вместе с тем настороженно, но, впрочем, был вполне дружелюбен. Когда он отпер замок и распахнул дверцу «линкольна», я рубанул его ребром ладони ниже уха, подхватил обмякшее тело и запихнул в машину. И почувствовал неожиданное отвращение к себе. В моих руках оказался нелепый петушок, гроша ломаного не стоящий, хотя и звавшийся мужчиной. Никчемный и заносчивый, он бежал изо всех сил только для того, чтобы оставаться на одном месте, но при этом все же носил звание живого существа, а я силой вторгся в его мир. Птица, лошадь, собака, мужчина, девочка или кошка — принося им вред, ты унижаешь себя, ведь то же самое можно проделать и с тобой. Все заботы этого человечка были сейчас, словно в шкатулку, заперты в бессильно свесившейся голове, а его организм спешно приноравливался к внезапной встряске, продолжая поддерживать жизнь. Когда-то он сосал грудь, выполнял домашние задания, мечтал стать рыцарем, писал знакомой девушке стихи. В один не слишком прекрасный день его похоронят и получат за него страховку. А в промежутке между этими событиями некий чужак вдруг растоптал все его человеческое достоинство и вертит им, как бессловесной куклой.

На обратном пути все прошло спокойно, только раз он попробовал пошевелиться, но я нащупал на шее нужное место и утихомирил его. Удостоверившись, что за мной не наблюдают, я доставил Джорджа в мое зыбкое гнездышко, опустил шторы и приготовился вести дознание.

Я раздел и связал его, заткнул ему рот и засунул этот куль, недавно бывший мыслящим существом, в корыто, заменявшее в мотеле ванну. Брелль и вправду носил парик. Я сорвал его и швырнул на сливной бачок. Там он свернулся, словно маленький послушный звереныш.

Голый человек, не способный двигаться и разговаривать, не знающий, ночь сейчас или день, не понимающий, как и где он очутился, обычно быстро раскалывается.

Холодная вода привела Джорджа в чувство. Я не уменьшил струю, пока не убедился, что он в полном сознании. Тогда я присел на стул возле душа и закрутил кран. Брелль весь дрожал и глядел на меня крайне недоброжелательно.

— Как ты полагаешь, Джордж, разрешило бы мне так действовать хоть одно государственное ведомство? У меня есть несколько способов навсегда избавиться от тебя. И все совершенно безопасные. Ты долго спал, Джордж, и тебя, конечно, уже разыскивают. Но вовсе не там, где надо. Похищение людей преследуется законом. Так что, Джордж, нам придется договориться, или я не смогу тебя отпустить.

В его глазах нарастала паника, но он уверял себя, что никогда не сдастся.

— Я ищу один сверток, принадлежавший Бэрри, и мне нужна твоя помощь. Когда будешь готов говорить, кивни головой. Иначе я сварю тебя, как цыпленка.

Я привстал и включил горячую воду. В хороших мотелях ее нагревают градусов до восьмидесяти, так что из крана быстро начинает хлестать практически кипяток. Джорджу хватило облака пара и капельки горячей воды. Он выгнулся на дне ванны и заорал в полотенце, которое превратило его крик в тихое бульканье. Обезумевшие глаза Брелля вылезли из орбит, и он забыл кивнуть. Я повторил процедуру еще раз и, когда пар рассеялся, увидел, что Джордж энергично трясет головой. Для верности я снова приоткрыл кран, он мило подпрыгнул и закивал с такой силой, что затылок заколотился о стену.

Я снова привстал и выдернул свой самодельный кляп. Он застонал:

— Боже мой, ты меня ошпарил. Что ты со мной делаешь? Ради Бога, Макги, чего ты хочешь?

Я протянул руку и взялся за горячий кран.

— Нет! — заорал Джордж.

— Потише, дружище. Ты становишься послушным и розовым. Теперь давай поговорим. Расскажи мне поподробнее, как вы работали с Дэвидом Бэрри. А если что-нибудь покажется мне не совсем правдоподобным, я немножко подогрею тебя. Просто на всякий случай.

С небольшой моей помощью он справился с поставленной задачей весьма неплохо. Они с Бэрри с самого начала орудовали вместе. Сначала занимались ценными бумагами: покупали в Китае, отправляли одному другу в Штаты, а тот представлял их к оплате и посылал обратно. Когда это дело прикрыли, в ход пошло золото. Они действовали сообща, но выручку хранили порознь.

Приятели не слишком доверяли друг другу. Но доходы Бэрри всегда были выше: он не тратил на себя ни одной лишней рупии и все деньги снова вкладывал в золото. Именно Бэрри отыскал в Калькутте ювелира, который начал изготовлять для него точные копии деталей самолета из чистого золота. Бэрри слегка их зачищал, красил под алюминий и привинчивал на место. Потом парень в Канмине снова переплавлял их в стандартные слитки. Это было уже после того, как ужесточились досмотры. Когда наконец пришел их черед возвращаться на родину, у Брелля в кармане было более шестидесяти тысяч долларов, а у Дэвида Бэрри, по его собственным словам, раза в три больше. Они взяли отпуск и махнули на Цейлон. Эта идея принадлежала Бэрри. Он хорошенько обмозговал ситуацию и разузнал все, что только можно, о драгоценных камнях. Бреллю тоже не хотелось проносить через американскую таможню пачки наличных, так что он последовал за Бэрри. Без малого десять дней они с утра до вечера скупали у цейлонских торговцев лучшие драгоценные камни. Темно-синие и лучистые сапфиры, темные бирманские и лучистые рубины. Некоторые не пролезали в горлышко армейской фляжки, тогда они расклепали свои фляги, вложили драгоценности внутрь и вновь заделали швы. Потом налили во фляги немного расплавленного воска, чтобы камешки не гремели. Когда воск застыл, наполнили фляжки водой, пристегнули их к поясам и вернулись домой богатые и нервные.