Расставание в голубом. Глаза с желтизной. Оранжевый для савана - [196]

Мы уехали. Чук сказала, не отрывая глаз от узкой дороги:

— Я понимала, что время кончается. Вы ведь ничего не нашли, да?

— Не то, что ожидали. Самую малость. Шестьдесят тысяч.

Она отъехала от края сточной канавы. Остановилась у въезда на дорогу. Артур опустил стекло.

— Мы все поставили, спасибо, — крикнул он. — Теперь нам надо съездить свериться с контрольной службой. Эти вещи очень быстро меняются, все зависит от поступления новых сводок. По крайней мере, если они решат использовать эту точку, тут все готово к их приезду. Я лично благодарю вас за сотрудничество.

— Рад был помочь вам, мистер.

— Если вдруг возникнет какое-либо изменение в планах, не беспокойтесь за то оборудование, что мы там оставили. Оно никому не помешает, а потом кто-нибудь подъедет и заберет.

На главной дороге, ведущей с острова к шоссе, Артур вдруг захихикал. И заразил этим нас. Вскоре мы все ржали и постанывали… Артур и Чук были на грани истерики. Тяжело дыша, мы сообщили Уилкинсону, что он превзошел самого себя. Он все больше и больше становится великим артистом.

— Теперь давайте попытаемся ограбить банк, — сказала Чук. И мы снова зашлись смехом.

Чтобы избежать каких-либо неприятных совпадений, мы свернули на север по 951-й дороге, не доехав до Неаполя, потом на запад по 846-й, чтобы выехать у набережной неапольского парка в десяти километрах к северу от города.

Оказавшись снова на борту «Флэша», пересчитав наличность и заперев деньги в сейф, я почувствовал, как спадает нервное напряжение в плечах и шее. Хороший специалист с нужными инструментами вскрыл бы этот ящик за час. Но как-то раз я пригласил сюда высококвалифицированного эксперта, чтобы посмотреть, сможет ли он обнаружить сейф, не отдирая внутренней обшивки.

После четырехчасовых изысканий, простукиваний и прикидок он сказал, что никакого сейфа на борту нет и что он терпеть не может эти дурацкие розыгрыши.

— Полагаю, — сказал Артур, — что если посмотреть на это с другой стороны, если все, что они делали, было законным, то мы просто украли деньги.

— Лучше употребить слово «отобрали», — заметил я. — И если твой брак был законным, то эти деньги — ее состояние, и, если она мертва…

— Но часть их принадлежит Стебберу.

— И он на нее больше не претендует.

— Ради Бога, Артур, — сказала Чук, — не дури. Трэв, а сколько получит Артур? Много ему останется?

Я достал из ящика стола бумагу и карандаш. Записывая цифры, попутно объяснял их.

— Шестьдесят тысяч минус девятьсот долларов издержек будет пятьдесят тысяч сто. Вычитаем из этого пять тысяч сто пятьдесят долларов, которые ты занял у друзей.

— Но разве это справедливо по отношению к тебе? — сказал он.

— Заткнись. Половина от оставшихся пятидесяти трех тысяч девятисот пятидесяти долларов составит… двадцать шесть тысяч девятьсот семьдесят пять долларов на долю Артура. Или чуть больше десяти процентов того, что они у тебя забрали.

— Выгодно работаешь, очень мило, — произнесла Чук с оттенком злобы.

— Да что с тобой, женщина? — с неожиданным жаром набросился на нее Артур. — Да без Трэвиса я и гроша ломаного не вернул бы. Что он должен делать, по-твоему? Рисковать своей шкурой за… за посуточную плату?

— Извини, милый. Я вовсе не это хотела сказать, — ответила она, выглядя весьма удивленно.

— И если бы нам не удалось ничего спасти, то он бы ничего и не получил. Были бы одни издержки.

— Я уже сказала тебе, извини.

— Вот что каждый раз губит жуликов, — сообщил я. — Они начинают ссориться при дележке. Артур, а почему бы тебе не взять свою долю нашей скромной добычи, не купить кусок земли и не построить на ней дом?

— Что?

— Возьми заем на строительство. Пусть Чук тебе поможет с внутренней планировкой и отделкой. Сделай в нем все, что сможешь, самостоятельно. Поставишь дом — продай и построй новый.

Он глядел на меня сперва пораженный, а потом все с большим и большим энтузиазмом.

— Ха! — сказал он. — Ха, а что? Знаешь, это, может быть, как раз то…

— Господа, — объявила Чук. — Не хочу путать ничьи жизненные планы, но, мне кажется, я буду гораздо счастливее, когда мы выберемся из этого чертового места. Прогноз погоды был хорошим. Мы же можем плыть ночью, правда? Не хочу казаться глупой и слабой, но мне будет как-то легче, когда мы окажемся… вне пределов досягаемости.

— Давай развеселим даму, — предложил я.

— Чтобы действительно осчастливить меня, господа, давайте прямо отсюда домой, и без остановок.

— Одна остановка в Марио, — сказал я. — Чтобы сказать тому пареньку, где он может забрать свой «Рэтфинк», и дать ему денег на транспортные расходы.

— И еще одна остановка, — добавил Артур. — Если никто из вас особо не возражает. Я хотел сказать, что Сэм и Лиф Даннинги были очень добры ко мне. Слишком добры, чтобы я просто написал им письмо и сообщил, что все хорошо. И… они меня видели, когда я был так убит всем этим… Мне хотелось бы, чтобы они увидели меня таким, каков я есть. Хочу посмотреть, все ли там у Кристины в порядке. И может, взглянуть на некоторых из тех, с кем вместе работал. Не знаю, возьмут ли Даннинги у меня деньги, но я хочу дать им немного. Им так много вещей нужно. Может, даже тысяча долларов. И…