Расстаемся ненадолго - [64]
Старики понравились Андрею, им можно было верить.
Вскоре после этого Зайцев случайно во время своих разъездов наткнулся на разбитый крестьянский воз. Все в нем было поломано, искромсано, а передок с оглоблями уцелели. Дождавшись темноты, боец притащил его в лесок. Два дня они с Андреем мудрили над передком, пристраивали к нему что-то похожее на полукош, а потом впрягли в эту самодельную бричку кобылку и двинусь в путь: сами пешком, а Мария на бричке. Больше нельзя было оставаться в леске: раны ее не заживали, девушка слабела и слабела.
Зайцев вел кобылку. Он успел хорошо изучить здешние места и теперь старался выбрать дорогу поровнее, чтобы не очень беспокоить раненую, не трясти ее, не причинять лишних страданий. Андрей шагал рядом с бричкой, держась за самодельное оглобельце. Держался не потому, чтобы легче было идти самому, а чтобы придержать бричку, если вдруг она попадет колесом в ямку или наткнется на пень. При каждом толчке у него внутри все замирало: казалось, Мария не выдержит, застонет от боли. Но девушка терпеливо молчала, и только дыхание ее становилось все чаще и глубже.
– Вам больно? – наклоняясь, озабоченно спрашивал Андрей. – Может, остановимся?
– Нет, – тихо отвечала девушка, – мне хорошо. Едем дальше.
Поздней ночью добрались к колхозному сторожу. Зайцев тихонько постучал в окошко. Старик не спал, сразу вышел и отворил ворота…
Там, на руках у стариков, и осталась Мария на поправку. На прощание она протянула Андрею левую, не раненую руку и сказала, скорее утверждая, чем спрашивая:
– Больше, наверное, не увидимся. – Подумала, печально посмотрела на Андрея и добавила: – Неужели никогда не увидимся?
Время близилось к рассвету, стекла на окнах светлели, в избе начинали очерчиваться углы побеленной печи. Андрею показалось, что в глубоко запавших, печальных глазах Марии блеснул какой-то укор. И он стал думать, почему укор? Стоял возле кровати, держал ее слабую руку. «Почему? Разве они не могли поступить иначе?»
– Увидимся, Мария, – уверенно сказал он. – Обязательно увидимся!
Старик проводил их к реке, показал, где лучше переправиться, и пожелал счастливой дороги. За кобылку с бричкой поблагодарил и заверил, что лошадь будет беречь.
Двое суток Андрей и Зайцев шли преимущественно напрямик, полями и лесами. Шли больше ночью…
…Никита Минович оглянулся на свободную кровать у противоположной стены. На ней лежали подушка в белой наволочке и серое, окаймленное двойными синими полосами одеяло. Как застелила Анна Степановна, так с того времени и осталось.
– Может быть, у вас какая-нибудь пристройка есть? – спросил Андрей, догадавшись, о чем думает хозяин.
– Есть, – ответил Никита Минович, – но в ней пусто.
– Ничего, мы там и устроимся. Или лучше наверх? – Андрей показал глазами на потолок.
– Там получше, – согласился Трутиков. – На чердаке у меня и соломка кулевая: яблоки осенью лежали. Спокойно будет и не душно.
– Спасибо вам за ужин, – поблагодарил Андрей, поднимаясь из-за стола.
– Большое спасибо, – повторил и Зайцев, доедая ломоть хлеба с салом.
На чердаке пахло яблоками, несвежей соломой и сухой кострицей.
Трутиков сел на солому напротив Андрея, заговорил об Анне Степановне. Ждал он жену со дня на день, наводил справки, а теперь и ждать перестал: жива ли…
Андрей сочувственно смотрел на него. Во мраке Трутиков казался маленьким, сгорбленным, только черная, с проседью борода казалась необыкновенно большой для его коротко остриженной головы, жилистой тонкой шеи и нешироких плеч с острыми, торчащими из-под нижней рубашки лопатками.
– Никита Минович, – стараясь не выдать своего волнения, обратился к старику Сокольный, – скажите, Вера Устиновна не наведывалась сюда? Может быть, вы что-нибудь слышали о ней?
Трутиков опустил голову.
Андрей понял, что старику нечего сказать, и почувствовал тупую, холодную боль в груди.
– Пока не было тут Веры Устиновны, – чтобы окончательно не лишить его надежды, заговорил Никита Минович. – Не слыхал. Однако все еще может быть. Поговорю с директором, возможно, ему что-нибудь известно…
Трутиков спустился с чердака и убрал за собой лестницу. Сокольный прилег на разостланную поверх соломы постилку. Лежал удобно, под головой была подушка, отдыхали разутые ноги, а уснуть не мог. Нахлынули, сжали голову тяжелые, противоречивые мысли. «Может, и не следовало идти сюда, раз жены нет… Но ведь тут знакомые, свои люди… А не лучше ли было пробираться за линию фронта?.. Там можно бы найти Веру или хоть узнать, где она, что с ней?»
И в который уже раз представил себе жену. Перед нею дорога, дорога. То идет по этой дороге, то бежит, спасаясь от немцев. Ноги босые, туфли в руках. Далеко ли так убежишь? Вдруг выбилась из сил, упала от усталости в чистом поле или в лесу…
Зайцев, как лег, так сразу и уснул, засопел, засвистел носом. Андрея беспокоил этот свист: как бы кто не услышал. Всякие теперь люди есть. Ему и самому хотелось бы уснуть: настанет день, тогда не до отдыха. Трудно, конечно, предугадать, что принесет с собой наступающий день. Андрей сомкнул веки, стараясь забыться, и хотя во всем теле ощущалась неимоверная усталость, сон не приходил.
Книгу известного белорусского писателя Алексея Кулаковского (1913-1986) составили его лучшие произведения, посвященные героической и трагической сущности войны (повести «К восходу солнца», «Белый Сокол», «Хлеборез»), тяжелой жизни послевоенной деревни (повести «Невестка», «Добросельцы») и дню сегодняшнему.
В предлагаемой книге авторы очерков, рассказов, повестей показывают суровые, часто опасные будни советских пограничников, день и ночь неусыпно охраняющих священные рубежи родной земли. Ни один отщепенец, ни один контрабандист и тем более ни один шпион, диверсант не должен переступить нашу границу - таков закон людей в зеленых фуражках. И закон этот неукоснительно выполняется.Книга рассчитана на массового читателя.
Из многочисленных произведений А. Н. Кулаковского в сборник включена новая повесть «К восходу солнца» о первых днях Великой Отечественной войны и два рассказа («Дорогами жизни», «Где ты, Леночка?!») о подвигах белорусских партизан. В рассказах «Двенадцатый, жесткий», «Семёнов сад» и «Славно восходит солнце» события происходят в наши дни.Автор книги Алексей Николаевич Кулаковский - известный белорусский прозаик, вошедший в литературу в послевоенные годы. В русском переводе различными издательствами выпущены его повесть «Закалка», роман «Расстаемся ненадолго» и несколько сборников повестей и рассказов.
Алексей Николаевич Кулаковский принадлежит к старшему поколению современных белорусских писателей. Его произведения, составившие эту книгу, рассказывают о разном. От времени коллективизации до кануна массового партизанского движения в годы Великой Отечественной — таков путь, пройденный крестьянами села Арабинки в романе «Тропы хоженые и нехоженые». История любви, перипетии которой связаны с трудным процессом роста общественного самосознания в коллективе людей, строящих мирную жизнь в новом городе — центре добычи калийных солей, — об этом повесть «Растет мята под окном».
Издательство Круг — артель писателей, организовавшаяся в Москве в 1922 г. В артели принимали участие почти исключительно «попутчики»: Всеволод Иванов, Л. Сейфуллина, Б. Пастернак, А. Аросев и др., а также (по меркам тех лет) явно буржуазные писатели: Е. Замятин, Б. Пильняк, И. Эренбург. Артелью было организовано издательство с одноименным названием, занявшееся выпуском литературно-художественной русской и переводной литературы.
Документальное повествование о жизненном пути Генерального конструктора авиационных моторов Аркадия Дмитриевича Швецова.
Издательство Круг — артель писателей, организовавшаяся в Москве в 1922. В артели принимали участие почти исключительно «попутчики»: Всеволод Иванов, Л. Сейфуллина, Б. Пастернак, А. Аросев и др., а также (по меркам тех лет) явно буржуазные писатели: Е. Замятин, Б. Пильняк, И. Эренбург. Артелью было организовано издательство с одноименным названием, занявшееся выпуском литературно-художественной русской и переводной литературы.
Основу новой книги известного прозаика, лауреата Государственной премии РСФСР имени М. Горького Анатолия Ткаченко составил роман «Воитель», повествующий о человеке редкого характера, сельском подвижнике. Действие романа происходит на Дальнем Востоке, в одном из амурских сел. Главный врач сельской больницы Яропольцев избирается председателем сельсовета и начинает борьбу с директором-рыбозавода за сокращение вылова лососевых, запасы которых сильно подорваны завышенными планами. Немало неприятностей пришлось пережить Яропольцеву, вплоть до «организованного» исключения из партии.
В сатирическом романе автор высмеивает невежество, семейственность, штурмовщину и карьеризм. В образе незадачливого руководителя комбината бытовых услуг, а затем промкомбината — незаменимого директора Ибрахана и его компании — обличается очковтирательство, показуха и другие отрицательные явления. По оценке большого советского сатирика Леонида Ленча, «роман этот привлекателен своим национальным колоритом, свежестью юмористических красок, великолепием комического сюжета».