Расследует Паркер Пайн - [70]

— Остальные видят, — горько заметил Левеллин.

— Понимаю, — сочувственно отозвался мистер Пайн.

— Они так на меня смотрели… Мэрроуэй, так тот просто поднял газету и взглянул на окно. Он ничего не сказал — зато Пойнтц все прекрасно понял. Я просто читал их мысли. И хуже всего то, что прямо меня так никто и не обвинил.

Мистер Паркер Пайн понимающе кивнул.

— Это хуже всего, — подтвердил он.

— Да. Просто подозрение. Тут ко мне наведывался парень с вопросами — самыми формальными, как он сказал. Я так понимаю, полицейский в штатском. Очень вежливый — никаких намеков. Ему просто было любопытно, что у меня все не было и не было денег, а потом они вдруг взяли и появились.

— А это так?

— Ну, в общем, да. Немного повезло на скачках. К сожалению, я ставил не в конторе — так что никаких квитанций, чтобы это подтвердить. Опровергнуть, конечно, тоже нельзя, но уж очень это со стороны выглядит подозрительным.

— Согласен. И все же им потребуется куда больше фактов, чтобы предпринять официальные шаги.

— О! Вот как раз официального обвинения я боюсь меньше всего. В каком-то смысле это даже было бы лучше. Хоть знаешь, на каком ты свете. Как же это ужасно чувствовать, что все считают тебя вором.

— И особенно одна персона?

— На что вы намекаете?

— Предполагаю, и ничего больше, — снова отмахнулся своей ухоженной ручкой мистер Паркер Пайн. — Ну так что же, одна из них имеет-таки место? Миссис Растингтон, скажем?

— Почему сразу она? — осведомился Левеллин, густо краснея.

— Ну, дорогой мой… Совершенно очевидно, что чье-то мнение вас особенно волнует, и, скорее всего, это мнение женщины. Какие же дамы имеются у нас в наличии? Маленькая американка? Леди Мэрроуэй? В глазах последней вы, скорее всего, только выиграли бы, сумей провернуть такое дельце. Я немного знаю ее. Значит, остается миссис Растингтон…

Левеллин не без усилия выговорил:

— Она.., у нее.., очень печальный опыт. Ее муж был законченным негодяем. Это отбило у нее желание доверять кому бы то ни было. Она.., если она думает…

Эван Левеллин запнулся, не зная, как объяснить.

— Понятно, — спас его мистер Паркер Пайн. — Я вижу, дело действительно серьезное. В этом следует разобраться.

Эван Левеллин коротко рассмеялся.

— Легко сказать.

— И совсем нетрудно сделать, — добавил мистер Паркер Пайн.

— Вы думаете?

— О да. Вопрос поставлен на редкость четко. Большинство возможностей исключено заранее. Следовательно, и ответ должен быть крайне прост. Собственно говоря, передо мной уже брезжит…

Левеллин недоверчиво уставился на него. Мистер Паркер Пайн пододвинул к нему стопку бумаги и карандаш.

— Будьте добры коротко описать вашу компанию.

— Разве я не сделал это раньше?

— Я имею в виду внешность: цвет волос и так далее.

— Но, мистер Паркер Пайн, это-то здесь при чем?

— Еще как при чем, юноша, еще как! Классификация и все прочее…

Все еще с недоверием Эван описал внешность каждого из участников злополучного обеда.

Мистер Паркер Пайн изучил листок, сделал на нем пару пометок и отложил в сторону.

— Отлично, — подытожил он. — А кстати, вы говорили, разбился какой-то бокал?

Эван снова недоуменно воззрился на детектива.

— Ну да, его смахнули со стола, а потом еще и наступили.

— Скверная штука, эти стеклянные осколки, — заметил мистер Паркер Пайн. — А чей это был бокал?

— Кажется, девочки. Евы то есть.

— Ага. А кто сидел рядом?

— С одной стороны Штейн, с другой — сэр Джордж Мэрроуэй.

— А вы не видели, кто из них смахнул бокал на пол?

— Боюсь, что нет. А это важно?

— Да нет, не очень. Может, это и ни при чем. Что ж, — добавил он, поднимаясь, — всего вам доброго, мистер Левеллин. Загляните ко мне денька через три. Думаю, к тому времени дело окончательно прояснится.

— Вы шутите, мистер Паркер Пайн?

— Мой дорогой друг, в профессиональных вопросах я не шучу никогда. Это вызвало бы недоверие клиентов. Так, значит, в пятницу. Скажем, в одиннадцать тридцать? Вот и договорились.

В пятницу утром Эван Левеллин переступил порог офиса мистера Паркера Пайна в сильнейшем смятении. Надежда и скепсис боролись в его душе.

Мистер Паркер Пайн, сияя улыбкой, поднялся ему навстречу.

— Доброе утро, мистер Левеллин. Присаживайтесь. Вы курите?

Левеллин отстранил предложенные сигареты.

— Ну? — выдавил он.

— Ну и все, — ответил мистер Паркер Пайн. — Вчера ночью полиция взяла всю шайку.

— Какую шайку?

— Амальфи, разумеется. Я подумал о ней сразу, как только услышал ваш рассказ. Знакомый стиль. Ну, а когда вы описали гостей, тут уж не осталось никаких сомнений.

— Какие еще Амальфи? — тихо выговорил Левеллин.

— Отец, сын и невестка — это, конечно, если Пьетро и Мария женаты, что весьма сомнительно.

— Я не понимаю.

— Все очень просто. Фамилия — итальянская, как, очевидно, и происхождение. Однако родился Амальфи-старший в Америке. Работает обычно в одном стиле. Представляется крупным бизнесменом, знакомится с какой-либо фигурой из мира торговцев драгоценностями, а затем проделывает свой маленький трюк. В нашем случае он определенно охотился за «Утренней Звездой»: чудачества Пойнтца отлично известны в деловом мире. Мария Амальфи сыграла роль его дочери (удивительное существо: ей как минимум двадцать семь, а она почти всегда играет шестнадцатилетних).