Рассказ первый
Случай с немолодой женой[1]
Возмущенное ворчание, недовольный голос, вопрошающий, почему нельзя оставить шляпу в покое, захлопнувшаяся дверь – и мистер Пакингтон, наконец, отбыл, чтобы успеть на поезд до города, отправляющийся в 8:45 утра. Миссис Пакингтон осталась сидеть за столом с остатками завтрака. Ее щеки порозовели, губы надулись, и единственная причина, по которой она не расплакалась, заключалась в том, что в последний момент ее жалость к самой себе уступила место гневу.
– Я этого не потерплю, – сказала она себе. – Ни за что не потерплю. – Несколько минут она размышляла, а потом пробормотала: – Эта кокетка… Эта хитрая чертова кошка… Как только Джордж может быть таким дураком!
Гнев растворился, и вернулась печаль. Слезы навернулись на глаза миссис Пакингтон и медленно покатились по ее не первой свежести щекам.
– Легко сказать, что я этого больше не потерплю, но что мне остается делать?
Внезапно женщина почувствовала себя одинокой, беспомощной и всеми покинутой. Она неторопливо взяла утреннюю газету и уже не в первый раз прочитала на первой странице объявление:
«Вы счастливы? Если нет, то приходите на консультацию к мистеру Паркеру Пайну. Ричмонд-стрит, 17».
– Абсурд, – произнесла миссис Пакингтон. – Полнейший абсурд. А что, если все-таки сходить, полюбопытствовать…
Именно поэтому, слегка нервничая, в 11:00 утра она появилась в офисе мистера Пайна.
Как уже было сказано, миссис Пакингтон нервничала, но вид Паркера Пайна каким-то образом принес ей некоторую уверенность в себе. Он был крупным, если не сказать полным, мужчиной, и на его благородных пропорций голове не имелось никаких признаков растительности. Он носил очки с сильными диоптриями, за которыми скрывались маленькие поблескивающие глазки.
– Прошу вас, присаживайтесь, – предложил мистер Пайн. – Вы ведь пришли по моему объявлению, не так ли? – добавил он доброжелательным голосом.
– Да, – ответила миссис Пакингтон и замолчала.
– Вы несчастливы, – произнес мужчина веселым и где-то даже равнодушным голосом. – Но счастливых людей в мире очень мало. Вы будете сильно удивлены, когда узнаете, сколько их на самом деле.
– Неужели? – удивилась его посетительница, хотя, надо признаться, счастье остальных жителей Земли ее совсем не интересовало.
– Я знаю, что вас это не интересует, – продолжил мистер Паркер Пайн, – но меня это интересует чрезвычайно. Видите ли, тридцать пять лет своей жизни я занимался тем, что обрабатывал статистические данные в одном из государственных учреждений. А теперь, когда я вышел на пенсию, мне пришло в голову использовать накопленный опыт с несколько необычной стороны. Ведь все это так просто! У несчастья бывает пять основных причин – поверьте мне, только пять. А когда вы знаете причину болезни, то найти лекарство уже не составляет труда. Таким образом, я в некотором роде веду себя, как врач. Тот ведь сначала диагностирует состояние пациента, а потом уже рекомендует схему лечения. Но бывают и такие случаи, когда никакое лечение не поможет. Если это так, то я честно говорю об этом. Но уверяю вас, миссис Пакингтон, если я берусь за дело, то излечение практически гарантировано.
Разве так может быть? Это что, полная ерунда или доля правды здесь есть? Миссис Пакингтон с надеждой смотрела на собеседника.
– Так давайте попробуем поставить вам диагноз, – произнес мистер Паркер Пайн, улыбаясь. Он откинулся в своем кресле и соединил кончики пальцев перед собой. – Проблема связана с вашим мужем. В общем и целом, у вас была счастливая семья. Мне кажется, что ваш муж добился кое-чего в этой жизни. И мне кажется, что в этом деле присутствует некая молодая особа – возможно, она работает в офисе вашего мужа.
– Машинисткой, – согласилась Пакингтон. – Противная раскрашенная распутница – сплошная губная помада, шелковые чулки и кудряшки. – Слова лились из нее потоком.
– «В этом нет ничего плохого», – успокаивающе покачал головой мистер Паркер Пайн, – так, я уверен, говорит ваш муж?
– Это его точные слова.
– «Почему же он не может наслаждаться чистой дружбой с молодой женщиной и слегка скрасить ее скучное существование? Бедняжка, у нее так мало радостей в жизни!» Ведь именно эти аргументы он вам приводит?
– Ерунда, все это полнейшая ерунда! – энергично закивала миссис Пактингтон. – Он проводит с ней время на реке – я сама обожаю реку, но лет пять или шесть назад он сообщил, что речные прогулки мешают его игре в гольф. А ради нее он поступается своим гольфом. Я очень люблю театр, но Джордж всегда говорил мне, что слишком устает на работе, чтобы выходить куда-нибудь по вечерам. А теперь он ходит с ней на танцы, только представьте себе! И возвращается в три утра. Я… я…
– И наверняка он осуждает ревность, присущую всем женщинам. И расстраивается от того, что женщины готовы ревновать без всяких на то причин?
