Расследует Паркер Пайн - [15]

Думаю, вы уже догадались, в чем дело. Что вспомнит леди Дортгеймер, обнаружив подмену? Приятного молодого человека, снявшего с ее пальца кольцо, когда погас свет! Наведя справки, она без труда выяснит, что первоначально приглашенным танцорам заплатили, чтобы они не приехали. Далее след приведет ее в мой офис, где она с отвращением выслушает не выдерживающую никакой критики историю про миссис Сент-Джон. Среди знакомых леди Дортгеймер никогда не было особы с таким именем! И леди Дортгеймер неизбежно придет к выводу, что перед ней жалкий мошенник.

Надеюсь, вы понимаете, что я никак не мог этого допустить? Так что пришлось моему другу Клоду надеть на ее палец то же самое кольцо, которое он снял.

Улыбка на лице мистера Паркера Пайна стала куда менее благодушной, чем прежде.

— Теперь вы понимаете, почему я решительно не могу взять с вас денег? Я гарантировал, что сделаю вас счастливой. Совершенно очевидно, мне этого не удалось. И я скажу вам еще кое-что… Вы молоды, и, возможно, это первая ваша попытка такого рода. Согласитесь, меня молодым никак уж не назовешь, да и опыта у меня побольше, особенно в области статистики. Так вот, весь мой опыт говорит, что мошенничество раскрывается в восьмидесяти семи процентах случаев. Восемьдесят семь процентов! Подумайте об этом.

Резко оттолкнув стул, мисс Ричарде вскочила на ноги.

— Старая лживая скотина! Так меня подставить! Еще и расходы оплатить заставил! И все это время…

Она задохнулась от злости и рванулась к дверям.

— Колечко не забудьте, — безмятежно напомнил мистер Паркер Пайн.

Выхватив из его рук кольцо, мисс Ричарде не глядя вышвырнула его в окно и, хлопнув дверью, исчезла.

Мистер Паркер Пайн подошел к окну и с любопытством выглянул наружу.

— Как я и думал, — пробормотал он. — Налицо явное недоумение. Джентльмен, продающий игрушки, кажется, совершенно не представляет, что ему с этим делать.

Случай несчастного мужа

Несомненно, способность к сочувствию — великий дар.

Мистер Паркер Пайн обладал им в полной мере. Он прямо-таки располагал к доверию. По опыту зная, что состояние посетителей его офиса обычно больше всего напоминает ступор, он прилагал все усилия, чтобы дать клиенту возможность почувствовать себя легко и непринужденно.

Этим утром, едва взглянув на своего посетителя, некоего мистера Реджинальда Вейда, он тут же понял, что мистер Вейд принадлежит к числу косноязычных клиентов, то есть людей, начисто лишенных способности выразить свои переживания в словах.

Это был высокий широкоплечий мужчина с загорелым лицом и застенчивыми голубыми глазами. Он машинально подергивал свои маленькие усики и смотрел на мистера Паркера Пайна со всей трогательностью бессловесного животного.

— Видел тут ваше объявление, — внезапно выпалил он. — Почему, думаю, не зайти? Дикость, конечно, но, с другой стороны, как знать…

Мистер Паркер Пайн правильно истолковал это странное откровение.

— Конечно, — подтвердил он, — хуже не будет.

— Вот! — обрадовался мистер Вейд, — вот именно. Так почему бы не попробовать? Очень уж все скверно, мистер Пайн. Не знаю, что и делать. Сложно, чертовски сложно.

— Для этого, — заявил мистер Паркер Пайн, — я здесь и сижу. Чтобы подсказать вам выход. Я эксперт по людским проблемам.

— Хитрая, должно быть, штука.

— Да нет, в общем. Все беды человечества можно легко разделить на несколько основных категорий. Это проблемы со здоровьем, скука, проблемы с мужем… — мистер Паркер Пайн выдержал паузу, — и проблемы с женой.

— Они самые. Прямо в яблочко.

— Расскажите, — посоветовал мистер Паркер Пайн.

— Да здесь почти и нечего рассказывать. Жена хочет выйти за другого парня и просит меня дать ей развод.

— Что ж, довольно распространенное явление в наши дни. Насколько я понимаю, вас такая перспектива не радует?

— Я люблю ее, — просто ответил мистер Вейд. — Ну, это как.., в общем люблю.

Это простое и отчасти даже банальное признание сказало мистеру Паркеру Пайну куда больше, чем если бы мистер Вейд начал вдруг клясться, что буквально боготворит жену, готов целовать землю, по которой она ходит, и с радостью даст изрезать себя ради нее на тысячу маленьких кусочков.

— Только, — продолжил мистер Вейд, — этим делу не поможешь. Я хочу сказать, человек тут беспомощен. Раз она предпочитает этого парня — что ж, приходится соблюдать правила игры: третий — лишний и все такое.

— И вероятно, повод к разводу должны предоставить вы?

— Разумеется. Не могу же я допустить, чтобы ее затаскали по инстанциям.

Мистер Пайн задумчиво посмотрел на своего клиента.

— И однако, вы пришли ко мне. Почему?

Мистер Вейд смущенно улыбнулся.

— Сам не знаю. Понимаете, я не очень-то разбираюсь в таких делах. Совершенно растерялся. Думал, может, вы что посоветуете? Понимаете, она дала мне полгода. Мы так и договорились: если через шесть месяцев ничего не изменится — я ухожу. Вот я и подумал: может, вы что придумаете. Все, что делаю я, ее только раздражает. Понимаете, мистер Пайн, простоват я для нее, вот в чем штука. Я футбол люблю, гольф… Мне хорошая партия в теннис дороже всей этой музыки, картин и прочей зауми. А жена — она образованная. Картины любит, оперу, концерты всякие — понятно, что ей со мной скучно. А тот парень — длинноволосый такой мерзавец — отлично в таких вещах разбирается. Он может об этом говорить, а я нет. Я ее где-то даже понимаю: такая умная, красивая женщина — и такой осел, как я…