Расследует Эллери Квин - [50]

Старый Бэрроуз, полностью одетый, лежал на кровати. На его морщинистых, как древесная кора, щеках виднелись несколько безобразных царапин, но другие признаки насилия отсутствовали.

— Судя по состоянию тела, он мертв со вчерашнего вечера, — сказал инспектор, выпрямившись. — У него были эти царапины, когда вы двое вчера уходили отсюда?

— Нет, — ответил Бен Джарвис, рассеянно обнимая Эди. — Не повезло тебе, беби. Мои соболезнования.

— Спасибо, Бен, — сказала Эди, — но, пожалуйста, без рук.

— Думаю, Джарвис, — заговорил Эллери, холодно разглядывая Бена, — нам стоит взглянуть и на вашего дедушку. Где его спальня? Наверху? Нет, мисс Бэрроуз, вы лучше подождите нас здесь.

Они нашли маленького Уильяма Джарвиса на полу спальни, так же полностью одетым, с такими же царапинами на щеках и, как ожидалось, так же мертвого, как его коллега-дворецкий внизу.

— А когда умер он? — напряженно осведомился молодой Джарвис.

Инспектор поднялся.

— Судя по всему, вчера вечером.

— В 19.46. — Эллери кивнул на электрические часы у кровати. Падая, старик выдернул шнур из розетки, остановив часы. — В котором часу вы и мисс Бэрроуз ушли отсюда вчера?

— Незадолго до половины восьмого.

Когда они спустились, Эди тихо плакала.

— Что здесь произошло? — спросила она, подняв взгляд.

— Думаю, они подождали, пока вы оба уйдете, — сказал инспектор Квин, — а потом снова сцепились. Им хватило сил только поцарапать друг другу лица, но волнение и напряжение, вероятно, оказались чрезмерными для обоих. Они смогли добраться до своих спален, упали и умерли. Держу пари, вскрытие покажет сердечный приступ в обоих случаях.

— Не плачьте, Эди. — Эллери посмотрел в залитые слезами голубые глаза. — Они были очень старыми.

— Это положит конец Клубу дворецких, и давно пора, — сказал Бензелл Джарвис. — Я только хочу знать, кто из них умер первым. Вернее, последним.

— Никакое вскрытие не сможет определить точное время смерти, — инспектор смотрел на Бена, как на отвратительное насекомое, — хотя я уверен, что они умерли почти одновременно. Знаешь, Эллери, это создает интересную проблему.

— Какую, папа? — отозвался Эллери. — Ах да! В самом деле.

— Вы чертовски правы! — буркнул Джарвис. — Если старый Бэрроуз умер первым, мой дед унаследовал тонтину, и я получаю весь капитал. А если первым умер дед, то деньги достанутся Эди. Должен быть какой-то способ определить, кто из них пережил другого хотя бы на десять секунд!

— Такой способ есть, Джарвис, — сказал Эллери.

— Мы знаем, — продолжал он, — в котором часу вчера вечером умер Уильям Джарвис. Электрические часы, которые он остановил, падая, показывали 19.46. Следовательно, вопрос в том, как определить время смерти Питера Бэрроуза. На это отвечает его будильник.

Если вы хотите, чтобы будильник зазвонил, скажем, в восемь утра, вы должны установить сигнал после восьми вечера. Если вы установите его до того, будильник зазвонит в восемь вечера, а не в восемь утра.

Эди Бэрроуз пришла ко мне за помощью сегодня утром в начале девятого. Я позвонил тебе, папа, ты вызвал Бена Джарвиса, мы встретились на Шестидесятой улице и вошли в Клуб дворецких гораздо позже восьми утра. И что же мы услышали, войдя? Звонок будильника Питера Бэрроуза, который умолк, когда мы находились в его спальне.

Значит, Питер Бэрроуз установил сигнал значительно позже восьми вечера и, таким образом, был в это время еще жив. Но ваш дедушка, Джарвис, умер в 19.46.

Мисс Бэрроуз, могу я пожать руку самой очаровательной мультимиллионерше из моих знакомых?

ОТДЕЛ ПРЕСТУПНЫХ СИНДИКАТОВ РАСПЛАТА

— Синдикат? — спросил Эллери.

— Да, — вздохнул инспектор Квин. — Но добраться до этой публики так же нелегко, как до стратосферы. Короче говоря, операторы экстра-класса.

— Расскажи подробнее, папа.

— Ну, мы упирались в каменную стену, пока не появились доказательства, что бандой управляет совет директоров, состоящий из четырех человек. Когда я скажу тебе, кто они, ты вызовешь «скорую» из психушки.

— Это не может быть настолько скверно.

— Не может? — Инспектор начал загибать узловатые пальцы, перечисляя квартет. — Номер один. Ты когда-нибудь слышал о Девитте Хьюсе?

— Конечно. Уолл-стрит и банки с многомиллионными вкладами. Ты серьезно предполагаешь…

— Вполне серьезно.

— Девитт Хьюс руководит преступным синдикатом?

— Он — один из четверых, — уточнил его отец. — Номер два — Джон Т. Юинг.

Эллери выпучил глаза:

— Нефтяной и угольный магнат?

— Он самый. Номер три — Филиппо Фальконе.

— Строительный и железнодорожный король? Папа, ты меня разыгрываешь?

— Хорошо бы, если так. И номер четыре — ты готов, сынок? — Райли Берк.

— Должно быть, ты шутишь! — воскликнул Эллери. — Берк — величайший оратор нашего времени! Чего ради адвокату масштаба Берка и таким крупным бизнесменам, как Фальконе, Юинг и Хьюс, пачкать руки рэкетом?

Старик пожал плечами:

— Может быть, в наши дни им так легко зарабатывать большие деньги законным путем, что они пошли по кривой дорожке от скуки.

— Я бы хотел помочь ее выпрямить, — мрачно произнес Эллери. — Очевидно, я каким-то образом фигурирую в твоих планах?

— Прежде чем принимать меры, я хочу знать, кто из этой четверки главный, Эллери. Это не только поможет нам действовать быстрее и не дать их предупредить. По моим сведениям, главарь хранит у себя весь архив синдиката. Поэтому я надеюсь, что ты сможешь указать нам на него.