Расследования доктора Гидеона Фелла. Преступный замысел (сборник) - [10]

– Нет. Через другую дверь. Наверху есть балкон, который тянется вдоль всей стены дома. Дверь на этот балкон была приоткрыта – а Сторер утверждает, что обычно она заперта, – без какого-либо сарказма терпеливо ответил Хэдли. – Теперь не могли бы вы объяснить, какую роль в этом сыграли вы?

Епископ кивнул и улыбнулся Стэндишу.

– С удовольствием. К счастью, мистер Хэдли, я могу назвать вам имя человека, приходившего вчера ночью к мистеру Деппингу. На самом деле я даже могу показать вам его фотографию.

Под удивленным взглядом полковника епископ достал из внутреннего кармана лист глянцевой бумаги, исписанный мелким почерком, к которому были прикреплены две фотографии, и протянул его Хэдли. Теперь, когда он был отмщен, к нему вернулось чувство юмора.

– Его имя Луи Спинелли. На случай, если вы запамятовали, мистер Хэдли, внизу есть некоторые заметки.

– Спинелли… – повторил Хэдли. Его глаза сузились. – Спинелли… Вспомнил! Шантажист. Вот кто этот парень. Он из банды Мэйфри, которая пыталась в прошлом году попасть в Англию.

– Единственный, кому это удалось, – поправил епископ. – Этот человек, мистер Хэдли, слишком умен, чтобы разгуливать по стране под своим именем. Позвольте мне объяснить.

Донован подумал, что для епископа англиканской церкви его отец изъясняется довольно странно. Но самым странным было то, что эта его манера речи была столь естественна, будто он выступал с кафедры. Его сын так и не смог к этому привыкнуть.

– В полицейском музее на Центр-стрит, который похож на ваш Черный музей[3], представлены экспонаты, отображающие различные типы преступлений, мистер Хэдли. С разрешения комиссара я почерпнул там множество интересных сведений. Спинелли изначально был шантажистом-одиночкой. У него есть одна любопытная особенность. Он молодой американец итальянского происхождения, ему примерно тридцать лет, его родители были достойными людьми, и он получил великолепное образование. Мне сказали, что у Спинелли безукоризненные манеры, позволяющие ему влиться в любое общество. Но у него есть одна поразительная слабость. Он не может удержаться от того, чтобы не одеваться в самую яркую и кричащую одежду и носить разнообразные кольца и драгоценности. Посмотрите, это можно увидеть на снимках. Когда ему было двадцать три, его арестовали и посадили на десять лет в Синг-Синг.

Епископ помолчал, обведя присутствующих тяжелым взглядом.

– Через три года его выпустили – никто точно не знает почему. Согласно моей информации, он понял, что заниматься преступным бизнесом в одиночку опасно. Он присоединился к Мэйфри, который в то время был весьма влиятелен, с ним боялись связываться. Затем…

Доктор Фелл шмыгнул носом.

– Слушайте, во имя Господа нашего и Вакха Всемогущего! – запротестовал он. – Надеюсь, нам не придется выслушивать всю долгую историю бандитизма из-за этого происшествия. Кхмм. Ха. Если уж я чего и не люблю, так это расследовать убийства в таком вот монотонном темпе. Едва мне стал интересен вопрос со светом…

Епископ покачал головой.

– Не тревожьтесь, мой дорогой сэр. Можете просто поверить мне на слово, что Спинелли вновь занялся шантажом. Организация Мэйфри рухнула. Никто не знает, с чем это связано, и комиссар был этим озадачен. Некоторое время назад группировка начала слабеть. Главари попытались покинуть страну – некоторые бежали в Италию, некоторые – в Англию, некоторые – в Германию. Им было отказано во въезде. Но Спинелли каким-то образом удалось пересечь границу.

– Скоро мы об этом все узнаем, – сказал Хэдли, поднимая телефонную трубку. Он посмотрел на епископа и довольно резким тоном произнес: – Вы же понимаете, сэр, что с вашей стороны это лишь догадка? Полагаю, вы никогда не видели Спинелли своими глазами?

– Так уж вышло, – спокойно ответил епископ, – что своими глазами я видел его дважды. Один раз на опознании на Центр-стрит, когда ему не смогли предъявить обвинение, – именно тогда меня посвятили в детали его дела. И второй раз – прошлым вечером. Он выходил из пивной неподалеку от «Фермы». – Епископ откашлялся. – Я обратил внимание на его одежду и подумал, что его лицо кажется мне знакомым. Но прошлым вечером я видел его так же близко, как вас сейчас.

– Господи! – Полковник выпучил на епископа глаза. – Так поэтому вы ушли утром, да?

– Полагаю, что главный констебль графства не отнесся бы к моим словам с должным вниманием, не так ли? – холодно осведомился епископ. – Вот, джентльмены, что мне удалось выяснить. Суть в том…

Хэдли постучал по столу костяшками пальцев и посмотрел на телефон, который отказывался звонить.

– Суть в том, – сказал он, – что нам нужно быть очень осторожными в суждениях. Полагаю, кто-то здесь заблуждается. Американские гангстеры, стреляющие в сельских джентльменов в глуши Глостершира… Позвольте мне в этом усомниться.

– Не думаю, – задумчиво сказал епископ, – что в него стрелял Луи Спинелли. Сейчас нет времени излагать вам мои рассуждения. Но хочу спросить вас, мистер Хэдли, что вы намерены делать?

Этот вопрос застал Хэдли врасплох.

– Это зависит от полковника Стэндиша. Он главный констебль графства. Если он решит обратиться в Ярд, мы займемся расследованием. Если он решит вести расследование самостоятельно, пусть так и будет. Что скажете, полковник?