Расследования Берковича 4 [сборник] - [4]

— Нет, не мог, — отвечали свидетели.

На вилле было два официанта из кафе «Гамбург»: Моти и Дани. Они всегда работают у Шумахера на подобных увеселениях. Оба были на виду, и все гости клялись, что ни Моти, ни Дани в кабинет не входили.

Естетвенно, официанты сказали на допросе то же самое. А посыльный? Или, скажем, телефонный мастер? «Глупости», — утверждают свидетели. — Не было посыльного, а о телефонном мастере и говорить нечего, кто ж явится чинить линию в десять вечера? К тому же, чинить было нечего, телефоны на вилле работали нормально.

— Короче говоря, — продолжал Беркович, — идея Честертона оказалась такой же негодной, как все остальные. Я потратил сегодня восемь часов, пытаясь выудить из свидетелей хоть какую-то информацию. Нуль. Все утверждают: сначала веселились, до приезда полиции никто ничего не знал и не подозревал.

— Вот и все, — закончил Борис свой рассказ. — Я провозился до вечера, не узнал ровно ничего полезного, голова трещит, а ты хочешь, чтобы я шел в гости!

— Понимаю, — протянула Наташа. — Ты не столько устал, я думаю, сколько не можешь простить себе неудачи. Ясно ведь, что в кабинет входил кто-то из присутствовавших, верно? И теперь все они кого-то выгораживают.

— Ну ты скажешь, — поднял брови Беркович. — Прямо заговор какой-то. Все сорок человек выгораживают убийцу?

— Почему сорок? В салоне первого этажа было человек десять — ты сам сказал.

— Десять, но они все время менялись, одни поднимались наверх, другие спускались. В течение часа в нижнем салоне перебывало все общество…

— Да, — нахмурилась Наташа. — Вряд ли они могли договориться.

— Вот и я о том же, — мрачно сказал Беркович. — Остается принять версию о невидимке.

— Глупости! — воскликнула Наташа.

— Глупости, — согласился Борис. — Но ведь если никто до приезда полиции в кабинет не входил, остается лишь версия самоубийства, а она не проходит: Шумахер никак не мог нанести себе удар в спину…

— Что-то ты, значит, упустил, — уверенно заявила Наташа. — Был человек, который вошел в кабинет и вышел из него, и все гости это видели, но никому в голову не пришло, что это мог быть убийца.

— Никто до приезда полиции… — повторил Беркович и умолк, глядя на жену невидящим взглядом.

— Эй, — сказала Наташа, — что с тобой? Боря, о чем ты думаешь?

— Если никакие разумные версии не объясняют фактов, — тихо произнес Беркович, — то остается принять самую безумную, она-то и будет истинной.

— Самую безумную?

— Мы не верим в заговор свидетелей, верно? А они утверждают, что до приезда полиции…

— Не хочешь ли ты сказать…

— Но это очевидно! Если до приезда патруля никто не входил в кабинет, значит, убил полицейский!

— Чепуха, — сказала Наташа. — Полиция прибыла уже после того, как был получен звонок об убийстве!

— Да, — согласился Беркович. — Но есть одно обстоятельство, на которое не обратил внимание вчера Левин, а сегодня я.

— Какое обстоятельство? — воскликнула Наташа.

— Подожди-ка, — нетерпеливо сказал Беркович и направился к телефону. Набрав номер и подождав ответа, он представился и спросил:

— Скажите, господин Лившиц, сколько раз приезжал вчера на виллу полицейский патруль?.. Конечно, нам это лучше известно, но мне хотелось бы услышать, что помните вы. Так, понятно… Благодарю вас. Вы не будете возражать, если я через полчаса подъеду к вам и запишу официальные показания? Отлично.

Он положил трубку.

— В гости ты не хочешь, — возмущенно сказала Наташа, — а к какому-то свидетелю…

— Наташенька, я понял, как было дело! — возбужденно сказал Беркович. — И очень важно иметь показания сегодня! Завтра я допрошу остальных, но хотя бы двух-трех нужно… Извини, я должен идти.

— Да в чем дело-то? — спросила Наташа. — Отчего ты вдруг так возбудился?

— Этот Лившиц сказал, что полиция приезжала дважды. Сначала явился некий сержант, который сказал, что в полицию поступил звонок, и нужно кое-что проверить. Он вошел в кабинет, пробыл там минуту, вышел и сказал гостям, чтобы они не расходились и в кабинет не заходили, поскольку дело серьезное. А буквально через минуту после его ухода явился Левин с патрульными. Лившиц утверждает, что этот сержант просто ходил за подкреплением. И потому, естественно, он заявил на допросе, что до приезда полиции в кабинет не входил никто. Понимаешь?

— Ты действительно думаешь, что убил полицейский?

— Некто в форме полицейского! Причем он сначала позвонил и сообщил об убийстве, а потом уже вошел и ударил Шумахера ножом. Рассчитал так, чтобы между его уходом и приездом настоящих полицейских прошло очень немного времени, и в памяти гостей это отпечаталось бы как одно событие! Извини, Наташа, я должен идти.

— Как же вы его искать будете? — спросила Наташа.

— Составим словесный портрет, — пожал плечами Беркович. — Полицейского, который якобы обнаружил тело, видели почти все, наверняка смогут описать. Попробуем пройти по связям Шумахера… В общем, это уже рутинный поиск. Но какая наглость! Сначала сообщить об убийстве, а потом убить!

— Почему не наоборот? — удивилась Наташа. — Может, он сначала убил, а потом…

— Нет, нет, по словам Лившица, патруль прибыл буквально через минуту после ухода первого полицейского. А между звонком и тем моментом, когда…