Расследование по-итальянски - [15]

– Ба, сейчас я поставлю на место этого вашего Паркера!

– О нет, только не это! Если вы останетесь здесь, то, умоляю, по крайней мере молчите!

Ромео не успел ответить, ибо Джереми Паркер, отодвинув Анджело, вошел в кабинет.

– Ну, Сайрус, вы еще и заставляете меня ждать?

– Добрый день, Паркер… позвольте вам представить…

– Некогда! Скажите-ка, что за тип позволил себе наговорить Нортону крайне неприятных слов в мой адрес? Говорят, это ваш родственник…

– Да, тесть.

– Хотел бы я тоже сказать ему пару ласковых!

– Пожалуйста! Вот он!

Паркер без особой симпатии уставился на Тарчинини.

– Позвольте спросить, зачем вы вмешиваетесь не в свое дело?

На сей раз в роли переводчика пришлось выступать Сайрусу.

– Для начала попрошу вас представиться. Я не разговариваю с незнакомыми людьми.

Джереми недоуменно посмотрел на Лекока, словно желая убедиться, что не ослышался. Его, Джереми Паркера, просят представиться! Уж не проник ли в Бостон коммунизм?

– Я Джереми Паркер, банкир, – надувшись заявил он.

– Хорошо. И чего вы хотите?

– Объяснений!

– Насчет чего?

– Да насчет вашего скандального поведения в полицейском участке и высказываний обо мне, которых капитан Нортон не осмелился повторить!

– Напрасно. Я сказал, что вы подлец.

Сайруса все это начало забавлять, и он самым добросовестным образом перевел ответ тестя. Банкир замер от изумления. Столь невероятная смелость парализовала его волю. Чтобы простой смертный – да еще иностранец! – позволил себе твердо и спокойно повторить оскорбление! Это опрокидывало всю иерархическую упорядоченность мира, сияющим центром которого считал себя Джереми. Он вдруг усомнился в своем могуществе и в незыблемости всех представлений. Как Наполеон при Ватерлоо – Груши, он позвал на помощь Лекока. Впрочем, с тем же неутешительным результатом.

– Вы слышали, Сайрус?

– Слышал, Джереми.

И тут банкир решил прибегнуть к тому, что на протяжении всей его жизни неизменно оказывалось самым весомым аргументом.

– А вам известно, что я стою десять миллионов долларов?

– Для кого?

– Но…

Потрясенный Джереми понял, что в противоборстве со странным человечком миллионы ему ничуть не помогут. Бывает же такое! Чувствуя, что почва окончательно уходит из-под ног, он снова воззвал к хозяину дома:

– Ваш тесть, что, коммунист?

Тарчинини уловил смысл вопроса и не стал дожидаться перевода.

– Ma que! Это я-то коммунист??? Да я почетный староста своего прихода! Право слово, у этого типа совсем плохо с головой.

Однако Ромео очень быстро успокоился.

– Мы, итальянцы, бедны. И давно свыклись с нищетой. А раз у нас нет денег, мы ищем смысл существования в другом – в любви, в дружбе, в удовольствии знать, что ты порядочный человек… – убежденно начал он. – По-вашему, все это пустяки, но для нас они дороже любых роскоши и раболепия, какие только могут купить вам доллары… Видите ли, синьор Паркер, я чувствую себя богаче вас, поскольку ни один человек в Вероне не посмеет сказать, что Ромео Тарчинини подлец – эпитет, которым я имел честь вас наградить.

Выслушав перевод, банкир не разразился возмущенными воплями, как ожидал Лекок. Некоторое время он молча разглядывал итальянца, потом повернулся к Сайрусу.

– Спросите же у своего тестя, старина, почему он считает меня подлецом?

Тарчинини без обиняков выложил свою точку зрения.

– Вы так привыкли к беспрекословному подчинению, что в конце концов стали считать собственную волю законом. Ваша дочь, зазевавшись, устроила аварию. Казалось бы, самое банальное дорожное происшествие… Но, по-вашему, представитель семейства Паркеров не может совершить даже пустякового проступка. А посему – виновата сама жертва. И уж, коль скоро парень переживает сейчас не лучшие времена, колебаться нечего: могущественный Джереми Паркер окончательно испортит ему жизнь, зато избавит дочку от мелких неприятностей. Если это не называется подлостью, синьор, я готов добровольно сесть на ваш электрический стул.

Когда Сайрус перевел эту небольшую речь, банкир довольно долго молчал, обдумывая сказанное, потом снял трубку и набрал номер.

– Алло, Карлсон? Вы знаете, что капитан Нортон – дурак? Ах, догадываетесь? Ну, так я вам говорю это совершенно точно. Прикажите ему немедленно выпустить на свободу Мерси, арестованного сегодня за попытку шантажировать мою дочь… Знаю, знаю, но если я сам рекомендовал вам так поступить, то исключительно потому, что я подлец. Что? Да, вы меня совершенно правильно поняли: я подлец! В утешение могу добавить, что и вы – тоже, равно как и Нортон. Ну, до скорого, и позаботьтесь, чтобы Нортон поживее выполнил приказ, ясно?

Повесив трубку, Паркер громко расхохотался.

– А мне нравится ваш тесть, Сайрус! – воскликнул он, успокоившись. – Решиться назвать Джереми Паркера подлецом!… Даже у президента Соединенных Штатов на это не хватило бы пороху! Молодец крошка итальянец! Как вы думаете, теперь, когда я велел отпустить его протеже, ваш тесть согласится пожать мне руку?

Узнав о его просьбе, Тарчинини протянул руку, и банкир крепко сжал его пальцы.

– Если все ваши соотечественники таковы, старина, надо мне съездить к вам в гости!

К облегчению Сайруса, сцена, которая могла бы привести к опасной размолвке между его семейством и Паркерами, завершилась на водевильный лад. Банкир вышел из кабинета, посмеиваясь и бормоча: «Джереми Паркер – подлец!» По-видимому, его это ужасно веселило. В таком расположении духа Джереми вошел в гостиную, где Элмер и Маргарет, узнав о посещении важного гостя, ожидали его появления. Паркер, продолжая смеяться, бросил с порога: