Рассказы - [6]
Большенький Пушкин, старички Толстой и Достоевский, безумец Шаламов смогли утешить космос, что он христианская церковь, а не полный звиздец, ещё в Кали-юге, с её причастьем готтентотов на всех флагах, если наши зажарили и съели из соседнего племени, то это добро, если нашего зажарили и съели из соседнего племени, то это зло.
В «Станционном смотрителе» Пушкин вывернул эпическую перспективу в лирическую перспективу. В «Хозяине и работнике» Толстой вывернул лирическую перспективу в эпическую перспективу. В «Великом инквизиторе» Достоевский сказал, что мы с ним, а не с Тобой. В рассказе Шаламова «Вслед за паровозным дымом» Шаламов увидел себя, паровозный дым.
Секрет простой: нельзя играть, понтиться, а то таким станешь, в тебе поселится пустота. Всё остальное, даже преступление, несчастье, зона — Бог, потому что там есть ты — страданье.
Что живёте уже вы, а не мы. Эту иллюзию я заимствую из портрета Майки Пупковой работы Той, что там была. С ней мне даже легче. А я так, на подхвате. Красный паучок на чёрной штанине. Юродивый Христос деревенского письма. Новая икона с «Молотка. ру», присланная по почте России Родиной Марье за 170 рублей.
Грузчиком в тёщиной столовой ругаться с директором разломанного завода: ты что, мудак, хочешь на меня заводить дело за то, что я унёс 3 бруска, как Сталин, и 3 колоска.
Он трясётся и я трясусь, не трясутся только охранники, добротолюбы, что мир по-прежнему благ и имеет шанс на спасенье в пропорции 33 к 1. А сколько ещё надо описать всего именно поэтому, чтобы стать им, спастись и спасти.
А потом всё можно сжигать. Как мама, Женщина-гора и Надя Приходько хотели сжечь прежнюю жизнь, лодку, дом, чтобы стать ею. Как скифы, которые в курган закопали царицу, слуг, коней и утварь вместе с мёртвым царём. А то кто ему там прислуживать будет, на астероиде, который несётся, чтобы нас всех погубить, как будто не знает, что нас нельзя погубить, мы вечные, как сожжённые стихи.
А ещё, я не хотел бы тебя грузить, потому что ты не сможешь быть нигилистом, как все, и станешь несчастным.
Нормально, скажет мнучек, дед. Я накачаюсь в качалке и набриолинюсь как Элвис Пресли, и никто не заметит, что я пустой внутри.
Осталось только впустить жениха к невесте, а то кругом порносайты, на которых слизни соединяются как онанисты и не верят, что мальчики на подводной лодке задохнулись совсем для другого.
А, ну тогда ты уже знаешь больше, чем я, скажу я. Потому что я бьюсь о порносайты как о свою нигилистическую природу и ничего не вижу дальше.
А дальше страданье, дед, как Христос лечил от смерти, потому что был чист.
Я боюсь не смерти, мнучек, я боюсь жизни. Как она свяжет как зона круговой порукой, что все должны ударить ногой труп, чтобы выжить, даже ласточка в небе.
И там будет дальше, дед. Как зона превратится в психушку. Твой папа введёт смертельную дозу новокаина в вену в одинокой квартиры в западной группе войск, потому что, какой смысл жить после смерти Бога?
Ну, тогда я знаю, что было дальше, внучек. Ток-шоу, на котором Анна Павловна Шерер кричит и плюётся, что никакого снаружи нет, а Платон Каратаев смотрит как юродивый Христос деревенского письма, что когда астероид «Папа, забери меня отсюда, здесь очень страшно-2» врежется в землю и прервёт коммуникации и жизненно важные артерии. Почту России, по которой Марии шлют иконы за 170 рублей забытого мастера Бога, то никакого снаружи не случится.
А если он врежется, то он уже врезался. А если он уже врезался, то всё осталось. И стало жанром, письмом, которое сожгли.
Ну, тогда я уже знаю, что ещё дальше, дед. Интернет, которого все боятся, потому что он как загробность без жизни с его порнухой и слизняками. На котором опубликовали твои романы, дед, потому что стран не стало, потому что все у себя на кручке, начальники, надсмотрщики, сложные, простые. Из них выходит национальный Христос и трясётся, ну вы и… чуть за 3 колоска не удавили и не удавились, потому что вы — они.
Вообще-то, мы бы с ним не разговаривали, с внучком. Он бы был немой и я бы был немой. Но вся эта дискуссия внятно проговаривалась бы по лесной дороге на рыбалку за руку, пока астероид, ну и так далее. Вообще-то его нет, внучка. А я, кажется, есть. Но ведь он будет. А меня не будет. Вот и вся дискуссия.
Как найти свою Шамбалу?.. Эта книга – роман-размышление о смысле жизни и пособие для тех, кто хочет обрести внутри себя мир добра и любви. В историю швейцарского бизнесмена Штефана, приехавшего в Россию, гармонично вплетается повествование о деде Штефана, Георге, который в свое время покинул Германию и нашел новую родину на Алтае. В жизни героев романа происходят пугающие события, которые в то же время вынуждают их посмотреть на окружающий мир по-новому и переосмыслить библейскую мудрость-притчу о «тесных и широких вратах».
«Отранто» — второй роман итальянского писателя Роберто Котронео, с которым мы знакомим российского читателя. «Отранто» — книга о снах и о свершении предначертаний. Ее главный герой — свет. Это свет северных и южных краев, светотень Рембрандта и тени от замка и стен средневекового города. Голландская художница приезжает в Отранто, самый восточный город Италии, чтобы принять участие в реставрации грандиозной напольной мозаики кафедрального собора. Постепенно она начинает понимать, что ее появление здесь предопределено таинственной историей, нити которой тянутся из глубины веков, образуя неожиданные и загадочные переплетения. Смысл этих переплетений проясняется только к концу повествования об истине и случайности, о святости и неизбежности.
Давным-давно, в десятом выпускном классе СШ № 3 города Полтавы, сложилось у Маши Старожицкой такое стихотворение: «А если встречи, споры, ссоры, Короче, все предрешено, И мы — случайные актеры Еще неснятого кино, Где на экране наши судьбы, Уже сплетенные в века. Эй, режиссер! Не надо дублей — Я буду без черновика...». Девочка, собравшаяся в родную столицу на факультет журналистики КГУ, действительно переживала, точно ли выбрала профессию. Но тогда показались Машке эти строки как бы чужими: говорить о волнениях момента составления жизненного сценария следовало бы какими-то другими, не «киношными» словами, лексикой небожителей.
Действие в произведении происходит на берегу Черного моря в античном городе Фазиси, куда приезжает путешественник и будущий историк Геродот и где с ним происходят дивные истории. Прежде всего он обнаруживает, что попал в город, где странным образом исчезло время и где бок-о-бок живут люди разных поколений и даже эпох: аргонавт Язон и французский император Наполеон, Сизиф и римский поэт Овидий. В этом мире все, как обычно, кроме того, что отсутствует само время. В городе он знакомится с рукописями местного рассказчика Диомеда, в которых обнаруживает не менее дивные истории.
Эйприл Мэй подрабатывает дизайнером, чтобы оплатить учебу в художественной школе Нью-Йорка. Однажды ночью, возвращаясь домой, она натыкается на огромную странную статую, похожую на робота в самурайских доспехах. Раньше ее здесь не было, и Эйприл решает разместить в сети видеоролик со статуей, которую в шутку назвала Карлом. А уже на следующий день девушка оказывается в центре внимания: миллионы просмотров, лайков и сообщений в социальных сетях. В одночасье Эйприл становится популярной и богатой, теперь ей не надо сводить концы с концами.
Сказки, сказки, в них и радость, и добро, которое побеждает зло, и вера в светлое завтра, которое наступит, если в него очень сильно верить. Добрая сказка, как лучик солнца, освещает нам мир своим неповторимым светом. Откройте окно, впустите его в свой дом.