Рассказы - [7]
ЧЕЛОВЕК НА ПРОМЕНАДЕ
А-а-а, да, да, я хорошо его помню, только вот я не знал, как его зовут. Ни про кого из мальчишек с пляжа не знаю, как зовут. И они не знают, как зовут меня. Лет четырнадцати-пятнадцати, говорите, в маленькой красной шапочке. И всегда играл вон у того ручья. Любил слоняться под арками, говорите, проказил на рельсах, орал на бедное море. Шлялся по дюнам, смотрел, как танкеры, и баржи, и лодки выходят из доков. Хотел убежать в море, он говорил. Уж я-то знаю. В субботу под вечер, бывало, подходил к самому морю, когда оно далеко отступало, и слушал туманные горны, хотя не было видно судов. А воскресными вечерами толокся со своими дружками на променаде и приставал к девушкам.
Хихиканье
ДЕВУШКА
А мамочка-то твоя знает, где ты? А ну, уходи. Вот навязался.
Другая девушка хихикает
ДЕВУШКА
Ты ничего не говори, Хетти, ты же только его поощряешь. Нет уж, это вам спасибо большое, мистер Нахал, за ваш дикий выговор и папашину шляпу! Ни в какие дюны никакой прогулки не будет. Что ты сказал? Ой, ты только послушай его, Хет, какие слова! Нет, никакими я лунными тропами ни с кем не побреду, ясно, и я не совращаю малолетних. Видела я, как ты в школу шел по Террас-роуд, — ранец, красная шапчонка, все что положено. А ты видел меня в… ну знаете! Хетти, надень очки! Хетти Харрис, да ты сама хороша. Ах, шел бы ты уроки учить! Нахал! Хетти, зачем же ты ему позволяешь! У-у-ух! Вот наглость! Ну ладно, только до конца променада, если хочешь. Но не дальше, учти…
ЧЕЛОВЕК НА ПРОМЕНАДЕ
Да-да, я хорошо его помню. Я узнал бы его из тысячи…
РАССКАЗЧИК
И сейчас еще на выбеленном берегу дальние звонкие крики мальчишек, неразличимо вобравшие голос того мальчика, которого я искал, скользили по зеркалу вод и, отразившись, бомбардировали снежками друг друга и небо. А потом я пошел дальше, от моря прочь, по Бринмилл-террас и Гланбридан авеню, мимо того места, где держал когда-то бакалею Берт Трик и у себя на кухне, над вареньем и бланманже, грозил погибелью правящему классу. А там уж я свернул к домам и лавкам Нагорья. Отсюда откуда-то начал свой путь тот, кого я выискивал в прошлом.
В глубине звуки старого пианино перед сеансом кино
ПЕРВЫЙ ГОЛОС
Здесь была когда-то паршивенькая киношка, там он восторженно гикал, поощряя индейцев — охотников за скальпами, вместе с Джеком Бассетом и отбивал ладоши, аплодируя конокрадам.
РАССКАЗЧИК
Джекки Бассет убит.
ТРЕТИЙ ГОЛОС
Здесь была лавка миссис Фергюсон, она продавала лучшие в мире пробки и грошовые кульки, набитые сюрпризами и конфетами, смахивающими на клей.
ПЕРВЫЙ ГОЛОС
На поле за Куимдонкином эти Марри гоняли его и всех кошек.
ВТОРОЙ ГОЛОС
Давно погасли костры, которые жгли разбойники Робин Гуда, запекая в золе картошку — пищу богов.
ТРЕТИЙ ГОЛОС
А вон за тем холмом он, одинокий охотник, подстерегал волков (или кроликов) и краснокожих племени сиу (они же братья Митчеллы).
На фоне затихающего фильмового аккомпанемента слышны детские голоса, хором твердящие названия графств Уэльса.
ПЕРВЫЙ ГОЛОС
В Мирадорской школе он научился читать и писать. Кто хуже всех плел салфетки? Кто, аккуратно и неизменно, каждый божий день лил воду в галоши Джойс? Вечерами, когда дети вели себя хорошо, им вслух читали про Макса и Морица, когда же они вели себя плохо, они одиноко сидели в пустынном классе, слушая дальние, унылые, страшные звуки поздних уроков музыки.
Детские голоса умолкают. Урок музыки продолжается в глубине
РАССКАЗЧИК
И я пошел дальше, через белый Колок, в Куимдонкинский парк, и все сыпался снег, и, внезапно смягчившись, ветер принялся перебирать ребячьи тоскливые, помнящиеся ноты. Сумерки замыкали парк, как снег, только другой, темней. Скоро зазвенит колокольчик в знак того, что сейчас запрут ворота, хоть в парке и нет ни души. Только сторож белыми кругами обходит пруд, на котором нет сейчас лебедей. Я побрел с ним рядом, топча белый саван дорожек, мимо захороненных клумб и пушистых, угнетенных и оглушенных снегом, забывших про щебет деревьев, задавая ему свои вопросы. Он сказал:
СТОРОЖ
А-а, да-да, как сейчас его помню. Перелезет, бывало, через ограду бассейна и пугает бедных лебедушек. Носился, как козлик, по газонам, там, где ходить запрещается. Срезал с деревьев ветки. Вырезал на скамейках слова. Рвал декоративный мох, кромсал георгины. Дрался на эстраде. Или взберется на вяз и мечтает наверху, как сова. Жег костры в кустах. Мял траву. Да-да, я хорошо его помню. По-моему, он был очень счастливый. Я узнал бы его из тысячи.
РАССКАЗЧИК
Мы дошли до последних ворот. Сумерки наступали на нас, на город. Я спросил: И что же теперь с ним сталось?
СТОРОЖ
Он умер.
РАССКАЗЧИК
Сторож сказал:
Звенит колокольчик
СТОРОЖ
Умер… Умер… Умер… Умер… Умер… Умер.
Преследователи
Было шесть часов, зимний вечер. Мелкий, тощий дождик тусклой моросью одевал фонари. Длинно, желто мерцали тротуары. Пища галошами, в плачущих котелках и шляпах молодые люди вываливались из офисов на колкий ветер, домой.
Всего, мистер Мейси.
Тебе не со мной, Чарли?
У-уф! Свинская погодка!
Спокойной ночи, мистер Суон, — и большие черные круглые птицы-зонтики уносили солидных господ вверх, на одетые фонарным светом холмы, под защиту каминов, в тепло и укромность, к шлепанцам, женам, именуемым Мамочками, к старым, нежным, блохастым псам и к журчанию радио.
Дилан Томас (1914–1953) – валлиец, при жизни завоевавший своим творчеством сначала Англию, а потом и весь мир. Мастерская отделка и уникальное звучание стиха сделали его одним из самых заметных поэтов двадцатого столетия, вызывающих споры и вносящих новую струю в литературу. Его назвали самым загадочным и необъяснимым поэтом. Поэтом для интеллектуалов. Его стихами бредили все великие второй половины двадцатого века.Детство Томаса прошло главным образом в Суонси, а также на ферме в Кармартеншире, принадлежавшей семье его матери.
Дилан Томас (1914 – 1953) – валлиец, при жизни завоевавший своим творчеством сначала Англию, а потом и весь мир. Мастерская отделка и уникальное звучание стиха сделали его одним из самых заметных поэтов двадцатого столетия, вызывающих споры и вносящих новую струю в литературу. Его назвали самым загадочным и необъяснимым поэтом. Поэтом для интеллектуалов. Его стихами бредили все великие второй половины двадцатого века.Детство Томаса прошло главным образом в Суонси, а также на ферме в Кармартеншире, принадлежавшей семье его матери.
Дилан Томас (1914–1953) – валлиец, при жизни завоевавший своим творчеством сначала Англию, а потом и весь мир. Мастерская отделка и уникальное звучание стиха сделали его одним из самых заметных поэтов двадцатого столетия, вызывающих споры и вносящих новую струю в литературу. Его назвали самым загадочным и необъяснимым поэтом. Поэтом для интеллектуалов. Его стихами бредили все великие второй половины двадцатого века.Детство Томаса прошло главным образом в Суонси, а также на ферме в Кармартеншире, принадлежавшей семье его матери.
Дилан Томас (1914–1953) – валлиец, при жизни завоевавший своим творчеством сначала Англию, а потом и весь мир. Мастерская отделка и уникальное звучание стиха сделали его одним из самых заметных поэтов двадцатого столетия, вызывающих споры и вносящих новую струю в литературу. Его назвали самым загадочным и необъяснимым поэтом. Поэтом для интеллектуалов. Его стихами бредили все великие второй половины двадцатого века.Детство Томаса прошло главным образом в Суонси, а также на ферме в Кармартеншире, принадлежавшей семье его матери.
Дилан Томас (1914-1953) – валлиец, при жизни завоевавший своим творчеством сначала Англию, а потом и весь мир. Мастерская отделка и уникальное звучание стиха сделали его одним из самых заметных поэтов двадцатого столетия, вызывающих споры и вносящих новую струю в литературу. Его назвали самым загадочным и необъяснимым поэтом. Поэтом для интеллектуалов. Его стихами бредили все великие второй половины двадцатого века.Детство Томаса прошло главным образом в Суонси, а также на ферме в Кармартеншире, принадлежавшей семье его матери.
Первый полный перевод на русский язык канонического собрания стихотворений одного из величайших английских поэтов ХХ в. Дилана Томаса (1914-1953), отобранного самим Томасом в качестве поэтического наследия.Томас прожил истинно богемную жизнь: он попрошайничал у друзей и оскорблял их, не держал слова и не стеснялся воровства, любил сразу нескольких женщин и только свою жену, не желал работать и сорил деньгами, а о его подвигах в пабах и скандальных выходках до сих пор ходят легенды.Но в поэтическом труде он был взыскательным мастером, построившим величественную и яростную поэтическую систему, в которой прихотливые, часто загадочные ассоциации и техническая виртуозность сочетаются с философскими размышлениями на вечные темы рождения и смерти, любви и поэтического дара.Переводы известного поэта и переводчика Василия Бетаки снабжены подробными комментариями Е.
Пьесы о любви, о последствиях войны, о невозможности чувств в обычной жизни, у которой несправедливые правила и нормы. В пьесах есть элементы мистики, в рассказах — фантастики. Противопоказано всем, кто любит смотреть телевизор. Только для любителей театра и слова.
Впервые в свободном доступе для скачивания настоящая книга правды о Комсомольске от советского писателя-пропагандиста Геннадия Хлебникова. «На пределе»! Документально-художественная повесть о Комсомольске в годы войны.
«Неконтролируемая мысль» — это сборник стихотворений и поэм о бытие, жизни и окружающем мире, содержащий в себе 51 поэтическое произведение. В каждом стихотворении заложена частица автора, которая очень точно передает состояние его души в момент написания конкретного стихотворения. Стихотворение — зеркало души, поэтому каждая его строка даёт читателю возможность понять душевное состояние поэта.
Рассказы в предлагаемом вниманию читателя сборнике освещают весьма актуальную сегодня тему межкультурной коммуникации в самых разных её аспектах: от особенностей любовно-романтических отношений между представителями различных культур до личных впечатлений автора от зарубежных встреч и поездок. А поскольку большинство текстов написано во время многочисленных и иногда весьма продолжительных перелётов автора, сборник так и называется «Полёт фантазии, фантазии в полёте».
Спасение духовности в человеке и обществе, сохранение нравственной памяти народа, без которой не может быть национального и просто человеческого достоинства, — главная идея романа уральской писательницы.
Перед вами грустная, а порой, даже ужасающая история воспоминаний автора о реалиях белоруской армии, в которой ему «посчастливилось» побывать. Сюжет представлен в виде коротких, отрывистых заметок, охватывающих год службы в рядах вооружённых сил Республики Беларусь. Драма о переживаниях, раздумьях и злоключениях человека, оказавшегося в агрессивно-экстремальной среде.
В рубрике «Из классики ХХ века» — валлийский поэт, прозаик и драматург ДиланТомас (1914–1953). Журнал печатает несколько рассказов писателя, а также его ироническое эссе о поездке в США.
Дилан Томас (Dylan Thomas) (1914–1953) — английский поэт, писатель, драматург. Он рано ушел из жизни, не оставив большого творческого наследия: немногим более 100 стихотворений, около 50 авторских листов прозы, и множество незаконченных произведений. Он был невероятно популярен в Англии и Америке, так как символизировал новую волну в литературе, некое «буйное возрождение». Для американской молодежи поэт вообще стал культовой фигурой.В сборнике опубликованы рассказы, написанные Диланом Томасом в разные годы, и самое восхитительное явление в его творчестве — пьеса «Под сенью Молочного леса», в которой описан маленький уэльский городок.