Рассказы. Том 3. Левша Фип. - [15]

— Играй по-крупному, — заявляю я. — Моему мальчику всего 7 лет и он чудо. Ставлю пять штук, что он победит Янки Альбиноса.

В Кливленде меня ждет ответ. Все в порядке, заключено пари и все такое. Итак, 30 апреля, в 8 часов, мы останавливаемся перед боулингом Милуоки. Прекрасный весенний день, и я не могу не удивляться, как гномы наслаждаются им в Катскиллских горах. Только я не говорю об этом крошечному Тиму, потому что он не поймет и просто разозлится.

Пока все под контролем. Я покупаю одежду по дороге, и теперь крошечный Тим, Мальчик-боулер, одет в маленький кукольный костюм и шляпу. Он отлично замаскирован, когда я брею его снова.

Горилла ждет в офисе, и когда он видит Крошку Тима, не удивляется.

— Фип, ты подбираешь самых странных персонажей, — хихикает он. — Сначала беглец с поля для мини-гольфа, а теперь еще и школьник. Конечно, это грандиозный рекламный трюк, но я не знаю, почему ты хочешь выкинуть пять штук.

— Я заработаю пять тысяч, — говорю я ему. — И кроме того, это не школьник, а настоящий победитель. Давайте начнем.

Болтун подходит ко мне.

— Минутку, Фип, — говорит он. — Если с этим парнишкой какой-то подвох, ты получишь по полной. Я сделаю тебя похожим на карту Японии. Потому что если Янки Альбинос сегодня не покажет себя с лучшей стороны, я откажусь от его контракта и возьму другого парня. Устроители боулинга пришли его осмотреть. Так что запомни — если напакостишь мне, можешь отметить 29 апреля как свой несчастливый день.

— Что? — задыхаюсь я.

— Сегодня двадцать девятое апреля, дурень!

У меня зеленеет лицо. Я понимаю, что совершил ужасную ошибку, ведя счет дням в Катскиллских горах. Кажется, я шучу насчет дат, но на самом деле я обманываю себя. Сегодня 29-е — и, похоже, впереди гроза! Но для разговоров уже поздно. Потому что лысый человек просунул голову в дверь.

— Ну что, все готово? — кричит он. — Видел бы ты толпу снаружи — парень, мы их запихиваем. Спорим на сотню, там 2000 человек.

— Это О'Брайен, промоутер, — представляет Болтун. — Лучше поприветствуй Левшу Фипа и Мальчика-боулера.

Крошка Тим очень молчалив. Он думает, что все в порядке и у меня есть план. Он должен только знать!

— Иди туда, Тим, — говорю я, задыхаясь. — Все готово.

Гном выходит, свесив руки. Этот О'Брайен смеется.

— Что еще за чемпион, которого ты откопал, Фип? — хихикает он.

— Слышал, ты поставил на него пять штук, чтобы выиграть сегодня. Жаль, что у меня нет доли, потому что этот малыш не сможет поднять даже мяч, не говоря уже о том, чтобы победить Янки Альбиноса. Горилла наверняка поставит против тебя.

Все, что я сделал, это застонал.

— Ты ведь не хочешь еще раз поставить на него, правда, Фип? — говорит О'Брайен.

Я вздыхаю. Потому что снаружи, в боулинге, я слышу грохот, который говорит мне, что матч начинается. И грохот становится громче, подобный грому.

— Откровенно говоря, — не отстает О'Брайен, — мне кажется, твой парень весь промок. Я снова иду к дорожкам с О'Брайеном. Что еще я могу сделать? Я — утопающий без соломинки. Короче говоря, думаю, ты знаешь, что происходит на Аллее боулинга Милуоки 29 апреля. Местные наверняка сочинят историю.

Все, что я могу сказать, это то, что после шторма я заплатил Горилле пять штук, он расторг с Янки Альбиносом контракт, Янки Альбинос мирится со своей блондинкой, а я — я трачу два часа, отжимая воду из Крошки Тима, который чуть не утонул. Дорожка затоплена, и на этот раз молния ударила в верхнюю часть здания снаружи. В волнении я бросился в воду и смял новый костюм.

Потом прыгнул в самолет с Крошкой Тимом, на следующий день везу его в Кэтскилл и отпускаю к другим гномам. На этот раз я не останусь играть в боулинг, а вернусь в город. И вот я здесь со своим состоянием.

* * *

Левша Фип закончил свой рассказ и, глядя на меня, стряхнул воду с волос. Я тоже уставился на него.

— Довольно тяжелая история, чтобы сразу переварить ее, — прокомментировал я. Он только усмехнулся.

— Не то чтобы я не верил тебе насчет гнома и всего остального, — сказал я ему. — А как насчет того, чтобы сколотить состояние? Я думал, ты сказал, что в Милуоки был шторм и тебе пришлось заплатить Болтуну пять тысяч долларов. Откуда взялось состояние?

— Разве я не говорил? — спросил Фип. — Разве не упомянул, почему люблю дождь?

— Ты не сделал этого.

— Забавно, что такая мысль ускользнула от меня. Потому что все очень просто. Помнишь, я упоминал имя О'Брайена, промоутера, который разговаривал со мной перед тем, как мы вышли к дорожкам?

— Ну да.

— Ну, я сделал состояние на О'Брайене. Идея пришла ко мне, как вспышка, пока мы стояли там. Я знаю, что проиграю Горилле пять тысяч из-за того, что произойдет, поэтому я поворачиваюсь и ставлю десять тысяч на О'Брайена. Ему кажется, что это верное дело, и он пошел на него.

— Хочешь сказать, что поспорил с О'Брайеном на десять тысяч долларов, что твой гном выиграет в боулинге? — спросил я.

— Конечно, нет, — ухмыльнулся Лефша Фип. — Я просто поспорил с ним на десять тысяч долларов, что через десять минут на его новый костюм прольется дождь.

Крысолов против гестапо (The Pied Piper Fights the Gestapo, 1942)

Войдя в забегаловку Джека, я увидел Левшу Фипа, сидящего за своим обычным столиком. В костюме, который он носил, не заметить его было невозможно. Даже слепой сразу нашел бы Фипа — если бы не видел этого скафандра, его цвет был бы таким кричащим, что он бы услышал.