Рассказы - [7]

Корчи многих десятков, если не сотен, поверженных гигантов, испускаемые ими, исполненные смертельной муки, трубные вопли невыносимым состраданием сдавили оба драконьих сердца — Зурх, не выдержав, спикировал и на всю эту массу истерзанной, мучащейся, но ещё живой плоти фыркнул мощной струёй голубых молний, разом прекратив их бессмысленные страдания. Да, как Куратор, он не имел права действовать подобным образом, но… редкий из Драконов не срывался, выведенный из себя вопиющей жестокостью зарождающегося разума! Даже из тех, которые с отличием сдали все выпускные экзамены. Ну, а с хронического троечника — чего уж и спрашивать… Слава Великому Дракону хотя бы за то, что Зурх не ударил молниями по отвратительным бледнокожим убийцам. А ведь хотел… и, возможно, ударил бы… если бы страшно перепуганные двуногие носители разума не успели разбежаться… на своё и его — Зурха — счастье… ибо за всё время кураторской деятельности Драконов лишь семнадцать особей имели дерзость посягнуть на жизни разумных аборигенов опекаемых ими планет. И пополнить этот короткий, но исключительно позорный список своим именем Зурху, разумеется, не улыбалось.

А вот от соблазна ещё больше испугать разбежавшихся в страхе дикарей, молодой

Дракон удержаться не смог. На бреющем полёте пройдя над рекой, он мощными электрическими разрядами на протяжении нескольких десятков шагов вскипятил в ней воду — увы, совершенно не подумав о погубленной при этом рыбе. (Одно слово — троечник.) Затем, то взлетая к облакам, то стремительно пикируя, ослепительно яркими молниями в несколько приёмов буквально испепелил маленький пустынный — опять-таки, не считая мышей, леммингов, сусликов, не говоря уже о насекомых — островок и, опомнившись и устыдившись содеянного, полетел прочь, виновато махая могучими драконьими крыльями.

Только высоко в горах, на вершине окружённой ледяными торосами скалы Зурх окончательно пришёл в себя. И смог оценить первые семь дней своего пребывания на третьей планете звезды СХ 075 а 147 рх 4285. И поставить себе твёрдую единицу. Что вело к попаданию хоть и не в столь позорный, но всё равно — очень нежелательный для всякого Куратора список. И если бы Драконы могли краснеть…

…а так как краснеть они не могли, то Зурху волей-неволей пришлось крепко задуматься о своих последующих шагах. Да, дров он здесь наломал изрядно, но, слава Великому Дракону, последней черты не переступил — не спалил этих мерзких двуногих, которых, Антидракон его побери, так не хочется считать разумными существами. Увы — хочется или не хочется — но они разумны. Слишком разумны. Стоят на пороге Великой Технологической Революции. И, стало быть — самоубийства. Уж кто-кто, но аборигены этой планеты в бесконечных свирепых войнах истребят себя ещё до овладения атомной энергией. Химическими взрывчатыми веществами, ядовитыми газами, искусственно выведенными смертоносными бактериями и вирусами — да мало ли чем! Ведь они такие изобретательные… И?

Зурх понимал, что ему следует немедленно телепортироваться на родину — в конце концов ничего непоправимого он здесь не совершил и мог надеяться, что после пересдачи всех экзаменов ему доверят какую-нибудь третьеразрядную планету — но… услышанный сразу по прибытии зов этого мира вновь зазвучал в ушах Дракона! Да, именно он — троечник Зурх — призван спасти этих мерзких, жестоких, неуправляемых, но имеющих выдающийся разум аборигенов!

Спасти… да… а зеленокожая раса вышедших на седьмой уровень континуума разумных млекопитающих? За которыми Драконы закрепили эту область Галактики? И которые, очень возможно, занимаются на третье планете звезды СХ 075 а 147 рх 4285 строго-настрого запрещённой прогрессорской деятельностью? Ага… занимаются… или это — его фантазии?

Хорошенько продрогнув на ледяном ветру — уязвлённая совесть подтолкнула Дракона в качестве самонаказания отключить всю внешнюю энергетическую защиту — Зурх наконец-то вспомнил, что он хоть и троечник, но питомец одной из лучших Ферм и чего-то, стало быть, да умеет. И если, смирив гордыню, вернётся к тому, чему его обучали в школе…

…и Дракон, преодолев свою нелюбовь к газообразным образованьям, трансформировался в "пушистое" облако — уж если он самовольно назначил себя Куратором этой планеты, то в первую очередь надо было собрать о ней как можно более полные и точные сведения. А не вмешиваться с бухты-барахты в жизнь затерянного у кромки ледника племени аборигенов. Не торопиться с выводами, а уж тем более — с осуждениями. В конце концов сами Драконы происходили от хищных рептилий и вряд ли с неразумной фауной родной планеты обходились в древности лучше, чем бледнокожие двуногие с местным зверьём.

В виде серебристого облака несколько дней покружившись над планетой, Зурх получил столько разнородной и противоречивой информации о населяющей её расе разумных существ, что для осмысления своих открытий вернулся в естественный драконий образ — в трансформированном состоянии ему всегда думалось как-то не так, чужеродная структура мешала сосредоточиться. Конечно, осознав недопустимость своего вмешательства в жизнь аборигенов третьей планеты, Зурх стал вести себя не в пример осторожнее — перелёты отныне он совершал только ночью, а днём прятался на недоступных горных вершинах. И всё-таки… туземцы иногда его всё-таки видели! Ранним утром или поздним вечером — на фоне зари. А иногда и ночью — освещённого волшебным светом полной луны. И рассказывали невероятные истории об огромном летающем существе. Невообразимо страшном, и чарующе прекрасном одновременно. Извергающем пламя и необыкновенно мудром.