Рассказы про «Катюшу» - [6]
Степь вдруг заполыхала огромным пожаром.
— Пошли! Пошли! — обрадовались наши гвардейцы и вновь стали заряжать боевые машины.
— Вот вам и «понтоны»! — улыбнулся Скирда, вспомнив разговор с ранеными.
Гитлеровцы потеряли только убитыми не менее трехсот солдат и офицеров. А уцелевшие, но ошеломленные столь неожиданным ударом, бросились бежать к Большой Белозерке…
Впервые за долгие дни мучительного отступления войска 9-й армии сами поднялись в атаку. Они продвинулись на 10—12 километров вперед, а отдельные полки достигли даже восточных окраин Большой Белозерки… Наши бойцы еще толком не знали, какая сила вызвала в степи огненный смерч, заставивший врага отступить. Но они знали: это оружие родной Советской Армии, оно послано им в помощь. И вот результат — они идут вперед!
Вечером командующий армией решил атаковать Большую Белозерку. Наступлению пехоты должны были предшествовать залпы «катюш». Но майор Воеводин получил приказ немедленно отправиться в район Васильевки. Там противник форсировал Днепр, создалось еще более угрожающее положение. 2-й и 8-й гвардейские минометные полки выступили к Васильевке.
Вечер на хуторе близ Диканьки
Кто не читал знаменитых повестей Н. В. Гоголя о былях и небылицах, услышанных великим писателем в долгие вечера на хуторе близ Диканьки? Нечто фантастическое и вместе с тем совершенно реальное произошло в один из вечеров на тех же хуторах в конце сентября 1941 года, когда шли самые тяжелые бои на Полтавщине.
Под Диканькой оборонялись воины 14-й кавалерийской дивизии. В течение многих дней они отражали атаки врага. Гитлеровцы бросали на спешенные кавалерийские подразделения танки и авиацию, обстреливали наши боевые порядки шквальным артиллерийским и минометным огнем, вели наступление с фронта и с флангов, просачивались в тыл.
На помощь кавалеристам прибыл 4-й гвардейский минометный полк. Первым боевую задачу получил дивизион под командованием гвардии майора Худяка.
Ранним вечером гвардейцы сосредоточились на одном из хуторов близ Диканьки и скрытно установили свои боевые машины возле хат, в садах, у заборов.
Командир дивизиона занял наблюдательный пункт на крыше одной из хат. Гвардейцы зарядили боевые машины.
Гитлеровцы накапливались в оврагах и балках. Наши кавалеристы готовились встретить очередную атаку врага — двенадцатую за сутки! Утомленные многодневными боями, они с тревогой ожидали новых событий.
И вдруг случилось необычное. Позади цепей кавалеристов небо мгновенно осветилось ярким заревом. Возник гул и свист. Он прокатился над головами кавалеристов, раздробился, но уже далеко впереди, в стане врага. Там кверху поднялись клубы дыма, перемешанного с землей.
Кавалеристы еще не понимали, что это такое. Даже удивились: артиллерия — не артиллерия, бомбы — не бомбы… А может, та самая «катюша», о которой идет молва?.. Но раздумывать было некогда. Когда рассеялся дым, разведчики, к немалому своему удивлению, обнаружили, что овраги, где только что накапливались гитлеровцы, почти пусты. На противоположных склонах валяются трупы вражеских солдат, горят бронетранспортеры и грузовики. А дальше, все удаляясь, исчезают в сумерках толпы бегущих гитлеровцев.
И повторилось то, что было несколько дней назад под Малой Белозеркой. Наши воины сами поднялись и пошли в атаку.
Залп «катюш», оказавшийся столь неожиданным для обеих сторон, внес решительную перемену в ход боя.
Гвардейцы 4-го полка сражались бок о бок с кавалеристами в течение пяти суток. Вместе с наиболее маневренными эскадронами они выходили на те участки, где складывалась наиболее трудная обстановка.
Вечером 1 октября полк получил приказ отправиться на другой участок Юго-Западного фронта. В подразделениях и штабе уже заканчивались приготовления к маршу. И вдруг с околицы хутора отчетливо донесся цокот копыт. На быстром разгоряченном коне прискакал молодой лейтенант:
— Пакет от командира 14-й кавалерийской орденов Ленина, Красного знамени и Красной звезды, подшефной комсомолу, имени Пархоменко дивизии! — с достоинством отрапортовал офицер связи.
Это был приказ, в котором кавалеристы благодарили за оказанную им помощь.
«На протяжении шести суток, с 26.9 по 1.10.1941 года, — говорилось в приказе, — 4-й гвардейский минометный полк участвовал в боях совместно с вверенной мне 14-й кавалерийской дивизией, — писал командир соединения генерал-майор В. Д. Крюченкин. — В процессе ведения боев весь личный состав полка показал исключительное умение и четкость работы по выполнению боевых задач, личную выдержку и готовность к самопожертвованию. Несмотря на явное превосходство сил противника, его маневрирование на поле боя, командование полка сумело быстро и четко выполнить поставленные задачи; оно искусно применяло и использовало мощь нового грозного вида оружия. Все попытки противника создать концентрацию войск и перейти в атаку срывались метким огнем гвардейских минометных батарей. Противник понес большие потери».
От лица кавалеристов командир дивизии объявил благодарность всему личному составу 4-го полка и выразил уверенность, что гвардейцы, «действуя на любом участке фронта, будут еще лучше громить и уничтожать фашистских захватчиков».
