Рассказы про «Катюшу» - [52]
На Сивашском плацдарме реактивная артиллерия вела огонь по немецкой обороне в районе Томашевского межозерного дефиле. Эта полоса протяжением 1200 метров подверглась сильнейшему удару со стороны всей нашей артиллерии.
Мощная артиллерийская подготовка в малодоступном для сосредоточения артиллерии районе оказалась для противника неожиданностью.
Под ударами советской пехоты, танков и артиллерии оборонительная система немецких войск на севере Крыма рухнула, противник стал быстро отходить к югу. В ночь с 10 на 11 апреля началось наступление наших войск из-под Керчи. Согласованными ударами двух наступающих группировок войска противника были расчленены, изолированы друг от друга, а остатки их прижаты к морю в юго-западном районе Крыма.
Для окончательной ликвидации крымской группировки противника советским войскам оставалось овладеть Севастопольским укрепленным районом.
С момента прорыва на Сиваше до подхода к внешнему Севастопольскому обводу гвардейские минометные части следовали в боевых порядках пехоты и непрерывно оказывали им огневую поддержку.
Подступы к Севастополю с суши закрыты цепью гор, которые охватывают город полукольцом: с севера — Инкерманские высоты и Мекензиевы горы, с юго-востока — Федюхины высоты и Балаклавские горы, а за ними, ближе к Севастополю, — Сапун-гора. На этих горных кряжах и высотах противник восстановил систему обороны, созданную еще советскими войсками в дни героической обороны Севастополя в 1941—42 гг. Теперь он дополнил ее новыми укреплениями, расположив по всему кольцу окружения свыше двух тысяч орудий и минометов.
Штурм Севастопольской крепости был назначен одновременно с трех сторон: с севера, востока и юго-востока. Он начался утром 7 мая при участии нескольких тысяч ствольных орудий и большого числа боевых машин реактивной артиллерии. Кроме упоминавшихся гвардейских минометных полков под командованием гвардии подполковников Власенко, Ерохина и Холощенко, для участия в Севастопольской операции были привлечены и другие полки, а также бригады тяжелой реактивной артиллерии. При этом некоторым из них пришлось в короткий срок совершить дальние стремительные марши. Так, часть гвардии подполковника Китовчева, направляясь к Севастополю, за один суточный переход преодолела путь в 280 километров, а гвардейцы под командованием гвардии подполковника Снытина за тридцать часов совершили марш в 300 километров.
Общему наступлению под Севастополем предшествовали разведывательные действия.
Вот что произошло, например, в полосе 16-го стрелкового корпуса Отдельной Приморской армии, которая наступала с юго-востока.
7 мая в 5 часов 30 минут артиллерия (ствольная и реактивная) провела трехминутный огневой налет по опорным пунктам противника на балаклавских высотах. После этого началась разведка боем силами небольшого числа стрелковых рот. Противник всполошился; он открыл огонь из всех видов оружия. Но этого и добивалось наше командование: еще раз уточнить систему огня противника, проверить, какие изменения произошли в расположении его артиллерийских и минометных батарей.
Пройдя 100—150 метров, разведчики залегли. В 9 часов 35 минут началась артиллерийская и авиационная подготовка. Наступил момент, когда вся наша артиллерия, сосредоточенная под Севастополем, вступила в бой на всем огромном полукольце фронта — от Северной стороны до Балаклавы.
«Гроза» прошла на рассвете.
Наиболее сильный огонь был направлен по высотам Сапун-горы. Реактивная артиллерия взяла под обстрел высоту 282,0 — ключевую позицию в обороне немцев. Один за другим последовали три залпа. Свидетели этих событий рассказывали:
— Когда грянули залпы «катюш», нам показалось, будто мы находимся под сплошным металлическим сводом, перекинутым от наших огневых позиций к переднему краю немцев. А там, на гребне знакомой высоты, над вражескими дотами и траншеями, уже поднимались огромные столбы из земли и дыма, которые быстро разрастались и сливались в сплошную пелену.
Тот, кто прошел затем по высоте 282,0, видел следы прошумевшей здесь грозы. Все три километра склона, находившиеся под обстрелом «катюш», были изрыты и сплошь покрыты огромными ямами. Вокруг было множество трупов вражеских солдат. Из-под груд камней торчали стволы орудий, из желтых ям выглядывали прутья арматуры дотов.
…На других участках еще продолжалась артиллерийская подготовка, а в полосе 16-го стрелкового корпуса огонь вдруг на время прекратился. Батальоны морской пехоты поднялись в атаку… Впрочем, врагу только показалось, что началась атака. На самом деле поднялись только специально выделенные бойцы, которые вели сильный огонь на ходу, а в это время из наших траншей стали показывать… чучела. Издали это производило впечатление атаки: вот бегут передовые цепи русских солдат, вот из траншей вырастают все новые и новые фигуры бойцов. Артиллерия в это время тоже действовала так, как бывает с началом атаки пехоты: она перенесла огонь в глубину. Вот последовали залпы «катюш» по опорным пунктам на горе-крепости Кая-Баш (к югу от Сапун-горы), вот грянули они по безымянным высотам юго-восточнее Карань… Вот и тяжелая артиллерия открыла огонь.
