Рассказы про «Катюшу» - [3]

— Там от фашистов только одна химия осталась, — увлекшись, сказал Калинников.

— Как вы сказали — «химия»?

— Да, химия…

— Метко! — согласился поэт и сделал очередную запись в своем блокноте.

Долго длилась эта беседа. Вспоминали не только первые дни войны. Речь шла и о том, как отличились гвардейцы на Курской дуге, когда гитлеровцы впервые применили против наших войск свои «тигры», как воюют наши фронтовики сейчас…

Когда прощались, Исаковский сказал:

— Обязательно напишу новую песню. Но как получится — не знаю.

Новая «Катюша»

Поэт исполнил свое обещание.

В январе 1944 года он написал на фронт автору этой книги:

«Выполняю свое обещание и посылаю Вам «Песню про «катюшу». Музыка еще не написана, но ее обещал написать В. Захаров, после чего песня будет включена в репертуар хора имени Пятницкого. Когда музыка будет написана, я попрошу Захарова, чтобы он послал Вам ноты.

Ну, вот пока и все.

Большой Вам привет!..»

…Словно напоминая о старой довоенной «Катюше», автор новой песни начинал ее такими словами:

И на море, и на суше,

По дорогам фронтовым

Ходит русская «катюша»,

Ходит шагом боевым.

Дальше поэт рассказывал о боевых делах «катюши», о ее силе, как она «фашистов подчистую косит», «подчистую бьет».

…И фамилии не спросит,

И поплакать не дает.

Налетит «катюша» вихрем —

Чем ее остановить?

И задумал Гитлер «тигров»

На «катюшу» натравить.

Но такие им гостинцы

Приготовила она,

Что осталась от зверинца

Только химия одна!..

Получив текст песни, гвардейцы еще до того, как композитор сочинил музыку, сами подобрали мотив и с особой гордостью стали распевать уже совсем «свою», новую «катюшу».

Но вот песня зазвучала по радио. Включенная в репертуар хора имени Пятницкого, она стала известной на всех фронтах, всей стране, стала одной из наиболее популярных песен периода Великой Отечественной войны.

Фронтовики-гвардейцы от души поблагодарили поэта.

«Уважаемый Михаил Васильевич! — писали они Исаковскому 17 января 1945 года. — От имени всех гвардейцев, которым адресована Ваша «Песня про «катюшу», приносим Вам глубокую признательность…

Рядовые, офицеры, генералы гвардейской артиллерии ждут от Вас новых песен и стихов, а мы в долгу не останемся!..»

ДЕНЬ РОЖДЕНИЯ

Первый залп

По знойным дорогам Смоленщины на восток отходили обессиленные в неравных боях советские солдаты. Это были остатки дивизий, которые первыми приняли на себя удар врага, полки, в которых оставалось по сто штыков, батальоны, в которых погибли все командиры…

На смену им подходили свежие силы: войска кадровые и вновь сформированные. Они прибывали с Украины и Орловщины, с Урала и из Сибири… Шли загорелые, крепкие бойцы. На них были гимнастерки, еще не коснувшиеся земли, каски, еще не имевшие царапин. Бойцов вели опытные командиры и комиссары, принявшие боевое крещение еще в знойных песках у Халхин-Гола и в заснеженных лесах Карелии.

Новые соединения развертывались на рубеже рек Западная Двина и Днепр, закрывая «смоленские ворота» — кратчайший путь к Москве.

Смоленское сражение, начавшееся в середине июля 1941 г., продолжалось до сентября. Наши войска нанесли врагу мощные контрудары, особенно под Ярцевом и Ельней, но под натиском превосходящих сил вынуждены были вновь отступать. Враг овладел Смоленском. Немецкие танковые колонны устремились к Москве. Начались самые тяжелые, самые опасные для нашей Родины дни. Это и были дни рождения «катюш».

* * *

Летний лагерь Московского артиллерийского училища за несколько дней преобразился. В палаточном городке стало тесно. С 28 июня сюда начали прибывать курсанты и преподаватели других военных училищ, слушатели академий, офицеры, отозванные с фронтов и призванные из запаса. Командировочные предписания сдавали инженеры, связисты, водители автомашин…

Вокруг лагеря появилась усиленная охрана. Никто не мог войти в лагерь и выйти из него без специального разрешения.

В первое время было непонятно, в чем дело, почему такие строгие правила и зачем собраны здесь все эти люди. Но постепенно все выяснялось. С каждым, кто прибывал в лагерь, беседовали члены специальной комиссии, назначенной Центральным Комитетом партии. После этого командиров, курсантов и бойцов вызывали к полковнику, который был начальником формирования.

— Должен объявить вам, — говорил полковник, — вы будете минометчиками.

Некоторые удивленно роптали:

— Как? Мы — артиллеристы. Зачем нас переучивать?

Полковник, улыбаясь, отвечал:

— Не пожалеете.

И предупреждал:

— О том, что вы здесь увидите и услышите — нигде ни слова! Вам оказано большое доверие. Вы получите новое секретное оружие. Оно обладает огромной силой… Вы подпишете клятву, что даже ценой своей жизни не допустите, чтобы орудие или снаряд попали в руки врага. Впрочем, слово «орудие» забудьте. Вам придется иметь дело с артиллерией, которая не имеет ни ствола, ни лафета. «Орудия» у нас — реактивные установки, или, иначе, боевые машины. У нас нет еще ни боевого устава, ни полных таблиц стрельбы. Но все это будет. Как скоро? От вас зависит. Вы идете первыми. Будете воевать и помогать конструкторам и ученым. Они находятся здесь же, в нашем лагере.

Командиры и бойцы слушали с большим вниманием. Все было необычным, неожиданным.