Рассказы про «Катюшу» - [21]

Очевидцы потом рассказывали, что они заметили, как на высоте 500—700 метров от горящего самолета отделился человек. Он быстро опередил в своем падении машину. Ждали, что вот-вот раскроется парашют. Но этого не случилось. Видно, еще в кабине летчик был смертельно ранен.

Бороданков понял, что нужно немедленно вывести самолет из падения. Но как это сделать, если капитан никогда не управлял самолетом? И медлить нельзя, иначе все будет кончено!

Летая все эти дни на самолете, Бороданков присматривался, как управляет рычагами летчик, расспрашивал его о назначении педалей, что произойдет, если ручку потянуть на себя, что нужно сделать, чтобы самолет плавно коснулся земли. Тогда он только любопытствовал. Сейчас память заработала с молниеносной быстротой. Бороданков потянул на себя ручку. Самолет взмыл вверх! Это принесло уверенность: самолет слушается. Бороданков стал медленно отжимать ручку от себя, работать педалями. Удалось! Самолет пошел на снижение. Ударился о землю одним колесом, потом крылом, немного пробежал и пропеллеров зарылся в грунт… Удар был настолько сильным, что Бороданкова выбросило из кабины. Только теперь капитан почувствовал, что на нем горит мундир, тлеет шлем… Он быстро сбросил с себя мундир, сорвал шлем. Самолет был объят пламенем. Вдруг Бороданков услышал крики. Со стороны дороги, проходившей поблизости, бежали два человека. Где-то близко трещал мотоцикл, а дальше на горизонте виднелись танки. Немцы!.. Бороданков хотел выхватить пистолет, но, коснувшись обожженными пальцами кобуры, он почувствовал такую сильную боль, что мгновенно отдернул руку назад. В смятении он отполз в посев подсолнуха.

Мундир остался у самолета. Немцы уже подбежали к машине, бросились к одежде… Там был пакет!.. Сделав последнее усилие, капитан все же выхватил пистолет. Выстрел, второй… Немцы залегли и, отползая, открыли ответную стрельбу… Несколько минут длилась эта перестрелка. Нет, пакет он не отдаст! Маскируясь среди подсолнухов, Бороданков пополз к самолету. Лишь бы спасти пакет! Если потом его не удастся доставить — уничтожить! В нем судьба нескольких тысяч людей, судьба «катюш» целого фронта…

Бороданков открыл огонь.

Вдруг раздались выстрелы с другой стороны… Опять немцы?

К счастью, это были свои. В районе совхоза «Гигант», где упал самолет, раньше находился полевой аэродром. После отхода наших войск на аэродроме еще оставалась небольшая команда для уничтожения оставленной техники. Авиаторы видели приземление самолета. Заслышав стрельбу, они поспешили на помощь.

Бороданков лежал у самолета.

— Ребята, помогите…

— Видим, — сказал молодой солдат-авиатор.

Капитан с большим трудом положил пакет в карман брюк и хотел подняться. Но силы уже отказали ему, и он упал на землю. Руки его обгорели, на лице кожа уцелела только там, где была прикрыта шлемом; в ожогах были грудь, ноги, спина… Бойцы из аэродромной команды бережно подняли Бороданкова на руки и понесли к машинам.

— Ребята, у меня срочный пакет. В штаб Северо-Кавказского летел… Очень срочно… Везите меня туда…

После часа пути остановились на каком-то хуторе. Женщина-казачка принесла несколько полотенец и сама тут же в кузове вместе с бойцами тщательно перевязала Бороданкова.

И снова в путь.

Еще один хутор. Над капитаном склонился майор в форме летчика.

— Я комиссар эскадрильи, — назвался он. — Расскажите, что произошло.

— Я не знаю вас, товарищ майор.

— Понимаю, — мягко сказал комиссар. — Вот мои документы.

Он раскрыл перед глазами Бороданкова маленькую книжечку — удостоверение личности.

Бороданков передал ему пакет.

Комиссар сказал:

— Не беспокойтесь, капитан, все будет в порядке. Полечу на истребителе. А вы направляйтесь в госпиталь.

Вскоре Бороданков услышал, как поблизости взревел мотор самолета и звук этот, удаляясь, медленно угас…

Той же ночью в полках

Ничего этого не знали в штабе подвижной группы. Там в течение всей ночи с нетерпением ожидали возвращения офицера связи… Отход наших войск продолжался. Над полками «катюш» по-прежнему висела опасность быть отрезанными противником.

Ветер, разгулявшийся по степи, несколько подсушил дороги. Автоколонны стали продвигаться быстрей. Но двигаться надо было с большой осторожностью: противник был рядом.

Были высланы боковые дозоры на автомобилях, следовавшие по параллельным дорогам. Разведчики зорко всматривались в темноту.

Между тем все новые и новые трудности вставали на пути гвардейцев.

В последние три дня авиация противника здесь почти не действовала. Очевидно, она проявляла активность на Сталинградском направлении, где назревали решающие события. Но в эту ночь появились самолеты. Вражеские бомбардировщики прошли на Песчанокопскую. Они подожгли там элеватор. Багровое зарево по жара было видно за десятки километров. И все это: неясность обстановки, ночная тьма, пожар в тылу, сырая прохлада и ветер, пронизывающий насквозь, — действовало на людей удручающе.

На рассвете командир группы принял решение частью дивизионов прикрыть дороги на Песчанокопскую, а остальные отвести южнее, в резерв.

В Задонских степях довольно часто встречаются посадки акаций — у дорог, вблизи железнодорожных станций. Наряду с фруктовыми садами они служили укрытиями от вражеской авиации. Здесь обычно гвардейцы и выбирали огневые позиции для боевых машин. Дивизионы 8-го и 49-го полков, батареи 14-го дивизиона замаскировали свои машины в нескольких километрах от Песчанокопской; оборудовали позиции для стрельбы прямой наводкой, пристреляли рубежи, выслали разведчиков с радиостанциями.