Рассказы про «Катюшу» - [13]
Приблизившись к Северному поселку, Москвин понял, что осуществить намеченный план будет нелегко. В вышине прошли три немецких бомбардировщика. С ревом и свистом полетели вниз бомбы. Послышались взрывы…
— Неужели по дивизиону?.. Если немцы нащупали его, то не отстанут.
Москвин на полном ходу въехал в поселок. Да, прямое попадание в боевую машину. Есть убитые и раненые… Врач, фельдшер, санитары бросились на помощь.
Медлить было нельзя. Отдав нужные распоряжения относительно раненых и убитых, Москвин вызвал Бериашвили.
Старший лейтенант Давид Бериашвили, или Дидико, как ласково называли его друзья, был одним из самых отважных и уважаемых воинов в дивизионе. Под стать командиру были и его подчиненные, как и он, молчаливые, несколько угрюмые, но в делах горячие. Командиры боевых машин Глинин и Гусев, разведчик Шустров еще со времени боев под Москвой славились своей отвагой.
— Батарее следовать в район аэродрома, — приказал Москвин. — Вот здесь у дороги, — он показал точку на карте, — оставить часть людей и оборудовать запасные позиции. Боевые машины вывести севернее противотанкового рва. Там занять основную позицию, хорошо окопаться. Подготовить аппарели для стрельбы прямой наводкой. Впереди вас к Красному Крыму пойдут две разведывательные группы — младшего политрука Абызова и главстаршины Шустрова. Держите с ними связь.
Батарея Бериашвили немедленно двинулась в путь. Опережая ее, на грузовиках с радиостанциями выехали разведчики.
Абызов и Шустров не раз ходили на опасные и трудные дела. Поэтому, инструктируя их, командир дивизиона говорил лишь об обстановке и сигналах для связи. Разведчики понимали Москвина с полуслова.
Вслед за боевыми машинами Бериашвили в район аэродрома направились две другие батареи… Предчувствие Москвина оправдалось. Как только дивизион оказался в пути, на горизонте появились немецкие бомбардировщики… Пять… Десять… Пятнадцать… Они шли широким фронтом, прочесывая степь. Самолеты бомбили войска, отходившие к Ростову.
Москвин приказал дивизиону рассредоточиться. Вокруг была голая степь. Лишь местами виднелись поля подсолнухов — «защита» явно ненадежная; для маскировки — места тоже не подходящие. Но другого выхода не было. Боевые машины рассеялись среди подсолнухов. Гвардейцы залегли и стали ждать…
Дивизиону была придана зенитная батарея 37-мм автоматических пушек. Зенитчики заняли огневую позицию рядом с боевыми машинами.
Не меняя курса, немецкие самолеты прошли над гвардейцами. Но фашистские летчики, видимо, не заметили наших «катюш» и ни одной бомбы не сбросили.
— Пронесло! — облегченно вздохнул Москвин.
Но как только гвардейцы возобновили марш, на горизонте вновь появились немецкие самолеты.
Три бомбардировщика, отделившись от своей группы, развернулись над батареей Бериашвили и, снизившись, сбросили бомбы. Гвардейцы открыли стрельбу из автоматов, ружей, пистолетов… Заработали автоматические зенитные пушки.
В продолжение двух часов вражеские самолеты появлялись группами с интервалами в десять — пятнадцать минут. Гвардейцы приспособились к этой тактике вражеской авиации и продолжали выдвигаться на огневые позиции своеобразными «перебежками». Как только «юнкерсы» уходили, «катюши», все еще рассредоточенные по степи, на полном ходу мчались вперед и останавливались к моменту нового появления вражеских самолетов…
Москвин еще был в пути, когда севернее Ростова, километрах в шести от него, в степи вдруг возник знакомый гул залпа. «Стреляет Бериашвили» — понял командир дивизиона. «Но почему так скоро?» Москвин не ожидал, что Бериашвили будет вынужден с ходу вступить в бой. И куда он ведет огонь? По Красному Крыму? Туда еще утром ушли три наших пушечных полка. Неужели противник их смял и уже достиг Красного Крыма?
Командир дивизиона помчался к Бериашвили.
Над степью висели густые облака пыли. Москвин ехал навстречу войскам, продолжавшим отступать к югу, за Дон. Шли разрозненные полки и дивизии, потерявшие большую часть своего личного состава и тяжелого вооружения. Тылы были настолько дезорганизованы, что пехота отходила почти без патронов, автомобили сжигали последние килограммы горючего… Подобное Москвин видел только летом сорок первого года на дорогах Смоленщины. «Кто же будет защищать Ростов?» — невольно спрашивал себя Москвин. Он знал, что наше командование задерживает у Дона части и подразделения, которые ранее успели оторваться от противника и привести себя в порядок. Одновременно к северу выдвигаются некоторые резервные части. Но смогут ли эти малочисленные войска сдержать противника настолько, чтобы выиграть время, необходимое для создания обороны на левом берегу Дона?.. Москвин понимал, что его гвардейцам предстоят трудные дела: на Ростов идут танковые и мотомеханизированные дивизии врага, их удары стремительны, опасность столкновения с ними велика… Но Москвин верил: его люди, закаленные еще в боях под Москвой, знающие силу своего оружия, и на этот раз проявят стойкость, достойную Советской Гвардии.
Бериашвили встретил своего командира, как встречал всегда во время боя, доложил несколько громче обычного, несколько лаконичнее и взволнованнее:
Яркая, насыщенная важными событиями жизнь из интимных переживаний собственной души великого гения дала большой материал для интересного и увлекательного повествования. Нового о Пушкине и его ближайшем окружении в этой книге – на добрую дюжину диссертаций. А главное – она актуализирует недооцененное учеными направление поисков, продвигает новую методику изучения жизни и творчества поэта. Читатель узнает тайны истории единственной многолетней, непреходящей, настоящей любви поэта. Особый интерес представляет разгадка графических сюит с «пейзажами», «натюрмортами», «маринами», «иллюстрациями».
В книге собраны очерки об Институте географии РАН – его некоторых отделах и лабораториях, экспедициях, сотрудниках. Они не представляют собой систематическое изложение истории Института. Их цель – рассказать читателям, особенно молодым, о ценных, на наш взгляд, элементах институтского нематериального наследия: об исследовательских установках и побуждениях, стиле работы, деталях быта, характере отношений, об атмосфере, присущей академическому научному сообществу, частью которого Институт является.Очерки сгруппированы в три раздела.
«…Митрополитом был поставлен тогда знаменитый Макарий, бывший дотоле архиепископом в Новгороде. Этот ученый иерарх имел влияние на вел. князя и развил в нем любознательность и книжную начитанность, которою так отличался впоследствии И. Недолго правил князь Иван Шуйский; скоро место его заняли его родственники, князья Ив. и Андрей Михайловичи и Феодор Ив. Скопин…».
Джон Нейхардт (1881–1973) — американский поэт и писатель, автор множества книг о коренных жителях Америки — индейцах.В 1930 году Нейхардт встретился с шаманом по имени Черный Лось. Черный Лось, будучи уже почти слепым, все же согласился подробно рассказать об удивительных визионерских эпизодах, которые преобразили его жизнь.Нейхардт был белым человеком, но ему повезло: индейцы сиу-оглала приняли его в свое племя и согласились, чтобы он стал своего рода посредником, передающим видения Черного Лося другим народам.
Аннотация от автораЭто только кажется, что на работе мы одни, а дома совершенно другие. То, чем мы занимаемся целыми днями — меняет нас кардинально, и самое страшное — незаметно.Работа в «желтой» прессе — не исключение. Сначала ты привыкаешь к цинизму и пошлости, потом они начинают выгрызать душу и мозг. И сколько бы ты не оправдывал себя тем что это бизнес, и ты просто зарабатываешь деньги, — все вранье и обман. Только чтобы понять это — тоже нужны и время, и мужество.Моя книжка — об этом. Пять лет руководить самой скандальной в стране газетой было интересно, но и страшно: на моих глазах некоторые коллеги превращались в неопознанных зверушек, и даже монстров, но большинство не выдерживали — уходили.
В книге рассказывается о героических боевых делах матросов, старшин и офицеров экипажей советских подводных лодок, их дерзком, решительном и искусном использовании торпедного и минного оружия против немецко-фашистских кораблей и судов на Севере, Балтийском и Черном морях в годы Великой Отечественной войны. Сборник составляют фрагменты из книг выдающихся советских подводников — командиров подводных лодок Героев Советского Союза Грешилова М. В., Иосселиани Я. К., Старикова В. Г., Травкина И. В., Фисановича И.