Рассказы - [17]

— А если я не… ты будешь знать, что я сделал все, что мог.

— А как же иначе, Крупинка, — сказал Билл.

Как и Крупинка, он думал о тех днях, которые они провели, бродя вместе, о тех россыпях и заявках, которые они разрабатывали, об удачах и бедах. Их связывали преданность и любовь, глубокие и невысказанные. Трудно было теперь расставаться, чтобы встретить смерть в одиночку.

— Только подумать, что на это мы могли бы купить весь Слипинг-Ривер. — Крупинка кивнул на мешки с рудой, которые лежали около шалаша. — Похоже, что из-за них-то мы и погибнем.

— Конечно, Тому труднее всего, — задумчиво сказал Билл. — Ведь они дружили с этой девушкой с малых лет. Ему впервые повезло. А ведь теперь все так повернулось, что и везеньем-то это не назовешь.

— А что ты будешь делать с деньгами, если нам удастся выбраться? — спросил Крупинка.

— Не знаю, — ответил Билл неопределенно. — Пожалуй, свожу старуху в Сидней. Она все на свете готова отдать, только бы повидаться с Нэнси и ребятишками. Если хорошенько подумать, не сладко ей со мной приходилось.

— Да… — смущенно пробормотал Крупинка, — обо мне вот никто не заплачет, если мои кости найдут в зарослях. А все-таки, если бы я написал свое завещание, я оставил бы пару фунтов мамаше Киннан.

— Хозяйке номеров в Кулгарди?

Крупинка кивнул головой.

— Она неплохая женщина… Нелегко ей пришлось в жизни. Не раз она кормила меня, когда у меня гроша ломаного за душой не было.

Он встал.

— Кажется, только одно нас и может спасти, Билл.

— Что же это?

— Гроза.

— В такое время года навряд ли мы ее дождемся.

— Как знать! Посмотри-ка на это облако.

Билл увидел прозрачный клочок тумана, чуть заметный на раскаленном добела небе.

— На него рассчитывать не приходится, — сказал он.

— Ну что ж, мне пора. — Крупинка взял мех с водой и зашагал по склону. Через мгновение его тощая фигура скрылась в чаще серого кустарника.

Билл, как он сам сказал, чувствовал себя очень скверно оттого, что отпустил своего друга в этот опасный путь, но другого выхода у них не было. По крайней мере это было лучше, чем сидеть сложа руки и ждать, пока сойдешь с ума от жажды и умрешь медленной смертью, искусанный муравьями и мухами.

В следующие дни, когда Билл отдал Тому последнюю каплю воды и по кусочку скормил ему галету, он испытывал страшную жажду. Язык у него распух и стал твердым и шершавым, так что Билл едва мог говорить. Мираж прозрачного озера, висевший над солончаками, мучил его. Он с трудом преодолевал желание побежать туда и броситься в прохладную воду.

В шалаше лежал ослабевший Том; его лихорадило, он бредил золотом и свадьбой, просил воды.

Билл содрал кору с корней и молодых побегов акации и дал ее пожевать Тому. Он попробовал засовывать лезвие ножа между зубами, чтобы вызвать слюну, и порезал себе язык. Он чувствовал, что слабеет и с трудом управляет своими движениями. Собрав последние силы, он срубил молодое деревце с темно-зелеными листьями, которое росло неподалеку, выкопал корни и сосал их едкий, неприятный сок.

На обратном пути в лагерь силы изменили ему. Он упал и несколько часов пролежал без сознания. Когда он пришел в себя, ему удалось ползком добраться до шалаша.

Должно быть, он заснул, рассказывал Билл, и спал долго. Его разбудили тяжелые капли дождя, падавшие ему на лицо. В голове прояснилось. Он увидел темное от туч небо, озаряемое вспышками молний, и услышал раскаты грома. Потоки дождя яростно хлестали по склонам кряжа.

Билл выставил под дождь все ведра и миски, какие у них были. Сам он пил осторожно и дал немного воды Тому. Он разбросал увядшие ветви шалаша, чтобы дождь лился прямо на Тома. Он уже больше не беспокоился о Крупинке. После этого дождя ему хватит воды, чтобы добраться до городка Слипинг-Ривер.

Крупинка вернется дня через три-четыре с запасом продовольствия и лошадьми. В конце концов золото им все-таки пригодится. И уж повеселятся они на рождество в Кулгарди!

Дождь так же магически подействовал и на Тома. Вскоре он пришел в себя, хотя не мог и пальцем шевельнуть от слабости. Они радовались воде, и их совсем не пугало, что у них осталась всего одна сухая галета.

На следующее утро они услышали вдалеке звон верблюжьих колокольчиков. Билл пошел ловить верблюдов и встретил Боба Фостера и еще несколько человек с верблюдами. Оказалось, что верблюды убежали к болотцу миль за сорок от лагеря. Боб делал там разведку, узнал Боко и догадался, что случилось с Крупинкой и его товарищами. Проводник-туземец привел их сюда по верблюжьим следам. Билл и Том решили отправиться в Слипинг-Ривер вместе с Бобом Фостером.

В Слипинг-Ривер Крупинки не оказалось. Не теряя времени, Билл нагрузил верблюдов и вместе с проводником-туземцем начал поиски. Они напали на его следы примерно в миле от лагеря и шли по ним, пока проводник не нашел Крупинку под кустом акации. Вероятно, у него помутилось в голове, и он понял, что ему пришел конец. Он кружил по кустарнику, вырезал на дереве свои инициалы, жевал кору. Он умер еще до начала дождя: его мех для воды был пуст.

— Да, мы продали заявку за двадцать тысяч, — сказал Билл. — Том купил пивную Фленнагана. Эйли радовалась, что ее сон сбылся. Моя старуха заставила меня пойти на свадьбу. Мамаша Киннан тоже была там и веселилась до упаду. Она уже знала, что получит долю Крупинки, и пела и плясала с самыми лучшими танцорами. Странно оборачиваются дела на белом свете. Крупинка открыл прииск «Гибельный» и сам погиб из-за него. А нам остальным чертовски повезло. Всю эту проклятую свадьбу я думал о Крупинке, о том, как он лежал под акацией, и о том, что никто о нем не заплакал.