Рассказы - [15]

— Плечи у него, как у погонщика волов.

Однажды, когда они перегоняли большую партию скота, ребенок захворал. Поначалу Булли и его жена не обратили на болезнь малыша особого внимания. Съел что-нибудь не по вкусу, думали они, такое с ним не раз случалось. Но Бену это дело сразу же не понравилось. Он с тревогой смотрел на малыша; тот ничего не ел, и Бен встревоженно прислушивался к тому, как мальчик всхлипывает во сне. Через три дня ребенок уже не ковылял за матерью, а лежал на дне повозки, вялый и капризный. Страх охватил Бена. Когда он отправился верхом за доктором, до Пустынных Озер оставалось не меньше ста миль. Бен возвратился с врачом. Странное выражение растерянности было на лицах Булли и его жены. Бен даже не заговорил с ними. Он не нашел в себе сил спросить, что произошло, — ведь он отсутствовал две ночи и почти два дня. Наконец он увидел, куда обращен взгляд Булли и миссис Мэрти, заметил следы ног на песке и пошел к берегу реки, где родители зарыли тело Вильяма-Бена.

После этого мы долгое время ничего не слышали о семействе Мэрти. Раз или два я мельком видела их на большом расстоянии в долине — мужчины ехали верхом, за ними медленно передвигались волы, а женщина тащилась сзади, устало держась за повозку. И снова, где бы они ни появлялись, жители вспоминали о светловолосом мальчике, который уже больше не странствовал с ними по дорогам. Всем недоставало Вильяма-Бена. Булли и Бен, когда они оказывались в поселке, по-прежнему ходили на пирушки, но миссис Мэрти, отклоняя приглашения выражавших свое сочувствие жителей поселка, не покидала повозки, стоявшей в загоне у склада.

Несколько лет спустя я снова встретила Бена и Булли. Лица у них были багрово-красные после ночи, проведенной в кабачке Майка Фишера, где, как говорили, они выпили столько виски, что хватило бы на десятерых.

После обычного обмена приветствиями я спросила о миссис Мэрти.

Булли расплылся в улыбке.

— Она отлично поживает, — сказал он, — пойдемте, и вы увидите.

Он повел нас к открытой, заросшей травой площадке за поселком. Там возле каких-то колючих кустов с желтыми цветами стояла повозка. Примостившись к стенке и вглядываясь в темно-зеленое небо, на котором зажглись первые звезды, сидела миссис Мэрти с ребенком на руках.

Мы подошли к ней. Булли сиял, как школьник, получивший хорошую отметку. Бен, сгорбившись, молчал. Я заговорила с миссис Мэрти о ребенке. В ее глазах снова появилось такое же выражение чисто животного удовлетворения, а в глазах Булли — та же радость и гордость, как и в дни, когда еще жив был их первенец. Я посмотрела на Бена. Насупившись, он стоял угрюмый и мрачный, взгляд его скользил по лицу миссис Мэрти недоброжелательно и осуждающе, как и раньше.

И тогда я спросила себя, не думает ли он о Вильяме-Бене, о том, как на берегу реки — там, на севере, — ветер вздымает песок и песок оседает на корнях деревьев и дорожных знаках.

Булли взял ребенка из рук матери.

— Плечи у него, как у погонщика волов, — сказал он.

Бен махнул рукой — это был жест отчаяния и слепой, бешеной злобы. Спотыкаясь, он побрел прочь в сгущающуюся темноту.

УДАЧА

— Так вот, значит, — рассказывал Билл, — мы трое погибаем от жажды, до ближайшего поселка миль восемьдесят, а золота кругом хоть завались.

Три месяца мы искали золото в горах Фрейзер Рейндж, и продовольствие у нас подходило к концу. Мы рассчитывали к рождеству вернуться в Кулгарди. Том собирался под Новый год сыграть свадьбу, да и моя старуха всегда требовала, чтобы я был дома к рождественскому обеду.

Билл Догерти и Крупинка О’Брайен были старыми друзьями. Тридцать лет они вместе искали золото, трясли грохот и на севере, у Наллагайна, и к востоку от озера Уэй. Но Крупинка мечтал о каменистых кряжах и серо-голубых степях к югу от Слипинг-Ривер и Соленых озер. Когда-то они нашли там богатую жилу, продали свою заявку и опять отправились на поиски, как только деньги пришли к концу. Но работа в горах Фрейзер была первым испытанием для молодого Тома Уэйра.

Том был хорошим парнем. Он работал рудокопом, но шахта «Находка» закрылась, как раз когда он договорился о свадьбе, и он остался без дела. На приисках наступил застой, и у Тома не было никаких надежд получить работу в течение многих месяцев.

Эйли Мэннерс работала в пивной Фленнагана, а девушки в то время были наперечет. Том боялся потерять ее, ведь у него не предвиделось никаких заработков, чтобы можно было обзаводиться семьей. А мистер Фленнаган, как и некоторые другие, поглядывал на Эйли. Семья Эйли требовала, чтобы Эйли бросила Тома и нашла себе жениха повыгоднее. Но Том нравился Эйли, и в последнюю минуту она уговорила Билла взять с собой Тома. Ей приснился сон, сказала она, что Том отыскал огромный самородок, и если Билл и Крупинка возьмут Тома с собой, то им наверняка повезет.

— Так вот, мы уже совсем выдохлись, решили бросить участок и начали вытаскивать столбы. Это было примерно в трехстах милях к востоку от Слипинг-Ривер. — Билл неторопливо набил трубку и продолжал: — Нашли мы несколько подходящих кусков породы, поднялись вверх по склону и заложили шурфы. Раздробили целую гору породы, а золота добыли так мало, что и говорить о нем не стоило. Крупинка сказал, что ему надоело зря стараться. Он твердил, что так и чует кругом золото. Но нигде поблизости не было стоящего участка. Я уже думал, что хорошо будет, если мы хоть с долгами сумеем разделаться, когда вернемся. Лужа, из которой мы брали воду, пересохла. Нам пришлось нагрузить верблюдов и сматывать удочки.