Рассказы о знаменитых кораблях - [27]

Наконец, с превеликими трудностями турки осуществили свой замысел и заняли желаемые позиции. Меркурий попал под перекрестный огонь 55 пушек правого борта Селимие и 37 пушек левого борта корабля реал-бея. Казалось, что все кончено, но случилось невероятное. А. И. Казарский, воспользовавшись дымовой завесой, возникшей от одновременной стрельбы многих десятков пушек, прошел под форштевнем Селимие и вырвался из клещей, причем этот маневр был осуществлен настолько незаметно, что еще некоторое время турки, думая, что Меркурий по-прежнему находится под их перекрестным огнем, продолжали обстреливать друг друга.

В какой-то момент боя неприятельское ядро сбило флаг Меркурия. Турки прекратили огонь, думая, что русский корабль запросил пощады. Но через считанные минуты флаг снова развевался над кораблем, и битва вспыхнула с новой силой.

Теперь главные надежды А. И. Казарский возлагал на такой выстрел своих канониров, который вывел бы из строя один корабль противника, и такой выстрел не заставил себя ждать. Лучший канонир брига Лисенко поразил грот-мачту Селимие. Турецкий корабль лег в дрейф и прекратил бой. Сразу стало легче: оставался только один корабль, который упорно продолжал преследование. Занятый выполнением очередного маневра корабля, капитан не заметил, что в него из ружья целится один из турецких моряков. И тогда матрос Щербаков грудью заслонил командира и получил смертельную рану.

А затем Меркурий, маленький бриг с пробитым корпусом и изрешеченными парусами, пошел в атаку. Виртуозно маневрируя, бриг подошел на расстояние пистолетного выстрела к кораблю реал-бея. Выждав удобный момент, канониры произвели залпы и перебили фор-марса-рей, да так удачно, что все паруса носовой мачты рухнули на палубу. Продолжать преследование турецкий корабль уже не мог, и бой закончился. Это произошло через 4,5 ч после начала сражения.

Сохранились записки одного турецкого офицера, который во время сражения находился на флагманском корабле реал-бея.

«Во вторник, с рассветом, приближаясь к Босфору, мы приметили три русских судна: фрегат и два брига; мы погнались за ними, но только догнать могли один бриг, в три часа пополудни. Корабль жапудан-паши и наш открыли тогда сильный огонь.

Дело неслыханное и невероятное. Мы не могли заставить его сдаться: он дрался, отступая и маневрируя со всем искусством опытного военного капитана, до того, что, стыдно сказать, — мы прекратили сражение, и он со славою продолжал свой путь.

Бриг сей должен был потерять, без сомнения, половину своей команды, потому что один раз он был от нашего корабля на пистолетный выстрел, и он, конечно, еще более был бы поврежден, если бы капудан-паша не прекратил огня часом ранее нас и сигналом приказал бы нам то же сделать.

Ежели во великих деяниях древних и наших времен находятся подвиги храбрости, то сей поступок должен все оные помрачить, и имя сего героя достойно быть начертано золотыми литерами на храме славы. Он называется капитан-лейтенант Казарский, а бриг — Меркурием. С двадцатью пушками... он дрался против 220 в виду неприятельского флота, бывшего у него на ветре...»[18]

В этой цитате есть несколько неточностей и недомолвок. Видимо, турецкий офицер счел неудобным рассказать, почему Селимие и корабль реал-бея прекратили огонь. Он слегка завысил число пушек на русском бриге, да и потери на Меркурии он оценил совершенно неправильно. Как это ни кажется фантастичным, но из 114 моряков, находившихся на борту, бриг не потерял половину команды, как считал автор записи. Всего 12 человек убитыми и ранеными потеряла команда корабля, и в этом главная заслуга принадлежит командиру А. И. Казарскому — только его искусство управления кораблем предотвратило несравненно большие потери.

Корабль был тяжело изранен: он получил 22 пробоины и около 300 повреждений в снастях. В корпус непрестанно поступала вода, и матросам приходилось все время ее откачивать. Но главное — бриг остался на плаву, а большая часть экипажа не пострадала. Быстро заделали наиболее серьезные повреждения, и корабль пошел на соединение с главными силами эскадры, которая уже шла навстречу.

Вице-адмирал А. С. Грейг, командир Черноморского флота, сам потомственный моряк, участник многих морских сражений, был потрясен мужеством А. И. Казарского и его экипажа. В донесении А. С. Грейг писал: «Российский бриг в продолжение многих часов сражался с достигшими его двумя огромными кораблями турецкого флота, под личною командою главных адмиралов состоящими, и сих превосходивших противников своих заставил удалиться. Столь необыкновенное происшествие, доказывающее в чрезвычайной степени храбрость и твердость духа командира судна и всех чинов оного, обрекших себя на смерть для спасения чести флага им носимого, превышает всякую обыкновенную меру награды, какую я могу назначить сам людям.»[19]

Через два месяца был издан царский указ, согласно которому командир корабля А. И. Казарский получил чин капитана второго ранга и звание флигель-адъютанта. Все остальные офицеры получили очередное воинское звание. А. И. Казарский и И. П. Прокофьев были награждены орденом Георгия 4-й степени, остальные офицеры — орденом Владимира 4-й степени «с бантом», а «низшие чины» получили Георгиевские кресты — все, оставшиеся в живых, — случай редчайший в истории русского флота.