Рассказы о знаменитых кораблях - [26]
12 мая 1829 г. отряду из трех кораблей: фрегату Штандарт, бригам Орфей и Меркурий было поручено произвести разведку у входа в пролив Босфор.
14 мая, не дойдя нескольких миль до пролива, разведчики неожиданно столкнулись с турецкой эскадрой из 13 боевых кораблей, возвращавшейся из Черного моря.
Командир отряда русских кораблей принял решение: разойтись разными курсами и уйти поодиночке, чтобы хотя бы один из трех кораблей мог дойти до главных сил и сообщить о появлении противника.
Более быстроходные корабли Штандарт и Орфей, оторвавшись от неприятеля, вскоре скрылись за горизонтом. Меркурий, уходивший от преследования на норд-норд-вест, значительно уступал другим кораблям отряда по скорости. Чтобы как-то увеличить ход, А. И. Казарский приказал использовать мускульную силу гребцов (для различных непредвиденных случаев на парусниках подобного рода была предусмотрена возможность хода на веслах), но и это не помогло. Два больших турецких корабля приближались.
Это были два линейных корабля: флагманский 110-пушечный трехдечный корабль Селимие (турки называли его кораблем капудан-паши, т. е. полного адмирала) и 74-пушечный двудечный корабль реал-бея (т. е. контр-адмирала). Яркая окраска больших турецких кораблей (ярко-красные борта, по которым в районе пушечных портов были проведены белые полосы, до блеска надраенные медные орудийные стволы) была рассчитана на то, чтобы оказывать на противника психологическое воздействие.
Шансы на спасение Меркурия были ничтожны уже только по численному соотношению пушек: 184 против 20, не принимая в расчет разницу в их мощности.
А. И. Казарский собрал совет офицеров. По принятому в то время Петровскому морскому уставу первым выступил младший по чину (хотя и старший по возрасту) поручик корпуса флотских штурманов И. П. Прокофьев.
«Нам не уйти от врага, — сказал он. — Значит, надо драться. Но турки сильнее нас в десять раз, значит, нетрудно догадаться, чем кончится бой. Но русский бриг не достанется победителям. Последний из оставшихся в живых взорвет его на воздух. Мы до конца постоим за честь родного флага».
Остальные офицеры поддержали товарища. В своем рапорте на имя командования о результатах сражения А. И. Казарский писал: «Предложил первой корпуса флотских штурманов поручик Прокофьев взорвать бриг на воздух, и мы единодушно положили драться до последней крайности, и если будет сбит рангоут или в трюме вода прибудет до невозможности откачиваться, то, свалившись с каким-нибудь кораблем, тот, кто будет еще в живых из офицеров, выстрелом из пистолета должен зажечь крюйт-камеру».
После совета офицеров капитан собрал весь личный состав корабля и обратился к морякам с призывом поддержать решение офицеров. С волнением вглядывался командир в лица своих матросов. Положение «нижних чинов» на кораблях царского флота было очень тяжелым. Были случаи побега матросов с кораблей. На Меркурии, например, матрос И. Ерофеев на 16 году (!) службы совершил побег, за что получил сравнительно мягкое наказание — 100 линьков. А. Гусев бежал с корабля трижды и в последний побег получил 500 линьков — его еле выходили. А. Тимофеев незадолго до боя получил 45 линьков, Ф. Васильев — 15 линьков. Что скажут они, столько перенесшие за долгие годы службы на царском флоте?
Но в ответ матросы троекратно прокричали «Ура!» Команда присоединилась к мнению офицеров.
Начали готовиться к бою. Расчистили палубу, сбросили в воду и затопили ял, который закрывал часть обзора и мешал стрельбе с кормы, приготовили все необходимое для пушек.
Одновременно шла и другая подготовка. Около люка крюйт-камеры положили на якорный шпиль заряженный пистолет, чтобы последний из оставшихся в живых офицер смог взорвать корабль; папки приказов, документов, сигнальные книги завернули в брезент и к свертку привязали тяжелый груз, чтобы, если возникнет опасность захвата корабля, утопить документы. Около корабельного флага А. И. Казарский поставил часового и дал ему строгий наказ — стрелять во всякого, кто во время боя попытается спустить флаг.
Около четырех часов пополудни турецкие корабли подошли совсем близко и начали стрелять из орудий главного калибра большими мраморными ядрами.
А. И. Казарский в этом неравном бою мог рассчитывать только на свое искусство управлять кораблем, которое позволит ему уклоняться от огня противника, и на меткость канониров. Одним словом, можно было действовать только по известному суворовскому принципу: бить врага не числом, а умением. Отважный и умелый командир превзошел себя. Он полностью подчинил своей воле и корабль, и моряков Меркурия. Сам бриг и все находившиеся на нем люди действовали как единый организм. Маневры Меркурия были столь неожиданными и точными по исполнению, что турки никак не могли нанести кораблю смертельный удар.
Турецкие корабли стремились занять такие позиции по левому и правому бортам от русского брига, чтобы обрушить на него мощь своих орудий. Но Меркурий неизменно занимал такое положение, что корабли противника могли вести огонь только из носовых орудий.
