Рассказы о землепроходцах - [29]
Чириков возмутился.
В его голове не укладывалось, что после стольких лет трудов и лишений они должны ограничиться этим и вернуться назад. По инструкции Петра, должно было отыскать берег Америки и вдоль него идти до европейских владений. Все он мог простить Берингу, но не эту, на его взгляд, «поруху» государственному интересу.
«Нельзя быть уверенным, — волнуясь, писал Чириков, — в разделении морем Азии с Америкой, ежели не дойдем до устья Колымы или до льдов, понеже известно, что в Северном море всегда ходят льды».
Мысль Чирикова была понятна... Для осуществления его предложения пришлось бы становиться на зимовку. Зимовать же Чириков предлагал на земле, которая, по имевшимся сведениям, лежала к востоку от Чукотского Носа и была «поросшим лесом». Сам того не зная, Чириков предлагал высадиться на Аляске.
Шпанберг оказался осторожнее. Он предлагал еще два-три дня плыть на север, а затем возвращаться назад.
Лейтенанты долго ждали, пока заговорит Беринг, но тот не спешил. Невозможно было поддержать предложение Чирикова. Еще в Якутске из рассказов старожилов узнал Беринг о невзгодах, подстерегающих корабли в северных морях. Конечно, лейтенант прав, что нельзя сравнивать их допотопные кочи с современным ботом. Только в пользу ли «Гавриила» будет сравнение? Беринг сам видел в Архангельске кочи и понимал, что для плавания во льдах они приспособлены лучше. У них есть и снасти такие, что не обледеневают в морозы, да и форма как раз для плавания во льдах. Когда льды начинают сжиматься, коч просто выскакивает наверх.
Нет... Невозможно принять предложение Чирикова, хотя оно и более соответствует исполнению петровской инструкции. Понятно, что открытие пролива подразумевает и проверку возможности мореплавания вдоль северного берега Азии... Но ведь и об этом рассказывали ему в Якутске. В старину попробовал уже один казак проплыть из устья Колымы в устье Анадыря. Ни одному судну не удалось благополучно дойти до цели. Нет!
Беринг медленно встал.
— Обдумавши ваши предложения, — глухо прозвучал его голос, — считаю нужным идти на норд до шестнадцатого числа сего месяца. А затем, коли не встретится земля, поворачивать назад. Нет надежды, что благополучно доберемся до Колымы-реки, а ежели и дальше здесь медлить, то, может статься, подойдем к такому берегу, от которого и отойти нельзя будет.
— Сможем ли мы, если повернем назад, утверждать, что выполнили приказ, данный его императорским величеством? — Голос Чирикова был звонким от волнения. — В Якутске казак Козыревский показывал мне карту, на которой сходится американская земля с русской севернее широты шестьдесят седьмого градуса.
— Мне тоже знаком этот чертеж... — Беринг вынул из кармана свою трубку. — Однако не считаю его истинным. И человек, показывавший его, ненадежен: и результаты нашего плавания, и свидетельства местных жителей — против него.
— Да и какая может быть карта в этой темной и глупой стране? — сказал Шпанберг, устремив на Чирикова свои выпуклые и бесцветные глаза.
На этом и закончился совет.
16 августа, дойдя до широты шестьдесят семь градусов восемнадцать минут, бот «Святой Гавриил» лег на обратный курс.
2 сентября 1728 года бросили якорь в Нижнекамчатской гавани.
1 марта 1730 года прибыли в Петербург.
Больше пяти лет длилась экспедиция. Из них в плавании провели около четырех месяцев.
Между двумя экспедициями
Возвращавшиеся из Сибири офицеры Камчатской экспедиции узнавали о борьбе вокруг престола по ссыльным, которых везли и везли в Сибирь.
После смерти Екатерины I ослабли «птенцы Петровы». На престол взошел Петр II — сын казненного царевича Алексея. Меньшиков, фактически управлявший при Екатерине I всем государством, перешел на сторону победителей, но и это не спасло его. 8 сентября 1727 года был подписан указ о ссылке светлейшего князя в Березов. Невестой царя объявили дочь А. Г. Долгорукого и на январь 1730 года уже назначили свадьбу. В Москву, снова сделавшуюся столицей империи, прибыла гвардия. Однако свадьбе не суждено было состояться. Петр II заболел оспой и умер.
Беринг узнал об этом в Великом Устюге, а 1 марта, когда въезжали в Петербург, город встретил их колокольным звоном: всходила на российский престол рано овдовевшая герцогиня Курляндская Анна Иоанновна. Под малиновый перезвон надвигалось на страну страшное десятилетие бироновщины. В конце марта по проторенной Меньшиковым дорожке отправилась в сибирскую ссылку и семья Долгоруких.
А между тем внешне все шло по-прежнему. Застраивался Петербург. На Васильевском острове поднялись здания Кунсткамеры и Академии наук. Росли повсюду новые роскошные особняки.
2 марта Беринг докладывал в Адмиралтейств-коллегии об итогах экспедиции, и вскоре в газете «Санкт-Петербургские ведомости» появилась статья об «изобретении» пролива между северными и восточными морями. Академик Герард Миллер, составлявший тогда газету, писал: «Таким образом из Лены, ежели б в северной стране лед не препятствовал, водным путем от Камчатки, а также далее до Япона, Хины и Ост-Индии доехать возможно б было; а к тому же он (Беринг) и от тамошних жителей известился, что перед 50 или 60 летами некое судно из Лены к Камчатке прибыло».
