Рассказы о Котовском - [4]
Только в эту минуту учительница вспомнила про коробку спичек. И ей стало так страшно, как никогда в жизни. Маленькая нищенка выбежала из хаты на слабый крик учительницы и, споткнувшись на пороге, потащила в сени бесчувственное тело своей подруги.
Годы шли. Пришла к концу крестьянская война, наступил порядок и спокойствие. Село выросло, фольварк отстроили заново. Ночной гость исчез в неизвестность. Девочка-нищенка куда-то пропала; учительница вышла замуж за поповского сына и после смерти тестя зажила в этом самом селе неспешной и сытой поповской жизнью.
Потом грянула мировая война, а вслед за ней — гражданская. На. фольварке снова были солдаты. Солдаты прямо через когда-то остекленную веранду вводили лошадей в гостиную и вместе с лошадьми в гостиной спали. На этот раз были уже не донские казаки, а безусые юнцы, погоны которых хранили священный траур памяти генерала Корнилова. В отличие от донцов девятьсот шестого года солдаты Волчанского полка грабили и днем. Отупевший от водки и кокаина полковник, погоны которого были вручены ему уже «Добровольческой армией», с утра до вечера дулся с офицерами в покер. Полковник был уверен, что Волчанский полк занимал неприступную для красной конницы позицию вокруг се-ла был лед, его окружали став и река, а в пешем строю конница драться не умела.
Но красные кавалеристы все же перехитрили волчанского полковника они обмотали подковы своих коней войлоком, чтобы не скользили на льду, и одну за другой вырубили три цепи спешенных волчанцев. Пять дней жители деревни не показывали носа из хат. Как задорные весенние пчелки, жужжали пули; озверевшие люди с шашками наголо мотались по селу, рубя правых и виноватых в поспешном бегстве; откуда-то из пролеска лупила по селу артиллерия.
В воскресенье, ровно в полдень, в село вошла красная конница.
В этот обычно самый веселый день масленичной недели в селе не было слышно пения и радостных звуков праздника, за исключением постороннего, завозного шума, было тихо как в могиле.
Командир, по традициям, заведенным с незапамятных времен, отделившись от колонны вместе с ординарцем, заехал прямо во двор поповского дома. Согнув голову у порога, он вошел в столовую и, не скидывая фуражки, сел за стол; медленно оглядел комнату и привычным жестом потянул себя за нос.
Тогда попадья вынула со дна сундука, провонявшего за многие годы нестерпимым запахом нафталина, резную шкатулку, купленную давным-давно на кишиневской ярмарке. Она извлекла оттуда неровно обрезанный кусочек темной грубой шерсти, и застывшие на морозе пальцы командира остро ощутили под рукой колючий ее ворс. Командир странно улыбнулся, точно так же, как и четырнадцать лет тому назад, потом он вдруг вспомнил и сказал, чуть-чуть заикаясь:
— Черт возьми, зачем на таком видном месте отрезали, ведь я из-за этой паршивой рубашки семь лет просидел на каторге. Меня часов через десять на одесском вокзале сразу же и опознали.
Больше командир ничего не припомнил, как будто бы ничего особенного не случилось, как буд-то бы не исполнилось гаданье и кусок шерстяной рубахи не притянул его в эти далекие места через четырнадцать лет.
Он потребовал кварту молока и выпил ее залпом; потом поиграл с поповскими детьми точно так же, как играл со всеми детьми, которые попадались ему на пути, и, завалившись спать, разразился богатырским храпом…
Утром бригада Котовского уходила дальше. Громыхая разболтавшимися орудиями по мерзлым кочкам мостовой, с песнями и свистом шла конница сквозь село. Люди двигались по шесть в ряд. Белые кони хора трубачей радостно ржали на морозе. Из никелированных труб вырывались резкие звуки залихватского марша.
Проезжая мимо ворот поповского дома, командир не узнал осунувшейся за ночь попадьи, сидящей на завалинке. Левой рукой он крепко сжимал узел поводов, курносое лицо его было закинуто кверху, отчего на плечи ложились тяжелые складки мускулистого затылка. В глазах командира не было ни воспоминаний, ни печали.
Масленица кончилась. Успокоившиеся после многодневных ужасов девки шли в церковь, подвыпившие парни пожирали глазами конницу и вполголоса мурлыкали песни украинской вольницы.
Командир смотрел прямо перед собой и улыбался своей мысли был он такой же далекий и непонятный, как и ночной гость четырнадцать лет назад.
Песок
Мы отступали. Был август на исходе. Ко всем несчастьям этой злополучной осени прибавилась еще нестерпимая жара.
Мы — это несколько тысяч оборванных, голодных и измученных бойцов южной группы, отходящей сквозь густые леса Подолии. У нас у всех есть оружие, и мы с ним не расстаемся ни днем ни ночью. Оружие стало частью нашего тела, чем-то неотъемлемым и живым.
Лица людей покрыты желтым налетом пыли, мелкий песок хрустит на зубах, забирается в уши и нос. Шерсть давно не чищенных лошадей к ночи ссыхается, днем пот и песок стекают к земле желтыми мутными струйками. Песок всюду — в верхней одежде, в белье, в пище…
По ночам ободранные, голодные бойцы спят на голой земле, зарывшись в песок. В ночной тишине раздаются отдельные выстрелы это разъезды банд расстреливают отставших красноармейцев. Тишину нарушают стоны тифозных. Телами тифозных усеяны подводы со снарядами, с продуктами, с медикаментами. Больные умирают десятками в сутки, и сумрачные бойцы, стиснув, зубы, зарывают их тут. же возле дороги в песок.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Когда Человек предстал перед Богом, он сказал ему: Господин мой, я всё испытал в жизни. Был сир и убог, власти притесняли меня, голодал, кров мой разрушен, дети и жена оставили меня. Люди обходят меня с презрением и никому нет до меня дела. Разве я не познал все тяготы жизни и не заслужил Твоего прощения?На что Бог ответил ему: Ты не дрожал в промёрзшем окопе, не бежал безумным в последнюю атаку, хватая грудью свинец, не валялся в ночи на стылой земле с разорванным осколками животом. Ты не был на войне, а потому не знаешь о жизни ничего.Книга «Вестники Судного дня» рассказывает о жуткой правде прошедшей Великой войны.
До сих пор всё, что русский читатель знал о трагедии тысяч эльзасцев, насильственно призванных в немецкую армию во время Второй мировой войны, — это статья Ильи Эренбурга «Голос Эльзаса», опубликованная в «Правде» 10 июня 1943 года. Именно после этой статьи судьба французских военнопленных изменилась в лучшую сторону, а некоторой части из них удалось оказаться во французской Африке, в ряду сражавшихся там с немцами войск генерала де Голля. Но до того — мучительная служба в ненавистном вермахте, отчаянные попытки дезертировать и сдаться в советский плен, долгие месяцы пребывания в лагере под Тамбовом.
Излагается судьба одной семьи в тяжёлые военные годы. Автору хотелось рассказать потомкам, как и чем люди жили в это время, во что верили, о чем мечтали, на что надеялись.Адресуется широкому кругу читателей.Болкунов Анатолий Васильевич — старший преподаватель медицинской подготовки Кубанского Государственного Университета кафедры гражданской обороны, капитан медицинской службы.
Ященко Николай Тихонович (1906-1987) - известный забайкальский писатель, талантливый прозаик и публицист. Он родился на станции Хилок в семье рабочего-железнодорожника. В марте 1922 г. вступил в комсомол, работал разносчиком газет, пионерским вожатым, культпропагандистом, секретарем ячейки РКСМ. В 1925 г. он - секретарь губернской детской газеты “Внучата Ильича". Затем трудился в ряде газет Забайкалья и Восточной Сибири. В 1933-1942 годах работал в газете забайкальских железнодорожников “Отпор", где показал себя способным фельетонистом, оперативно откликающимся на злобу дня, высмеивающим косность, бюрократизм, все то, что мешало социалистическому строительству.
Эта книга посвящена дважды Герою Советского Союза Маршалу Советского Союза К. К. Рокоссовскому.В центре внимания писателя — отдельные эпизоды из истории Великой Отечественной войны, в которых наиболее ярко проявились полководческий талант Рокоссовского, его мужество, человеческое обаяние, принципиальность и настойчивость коммуниста.
Роман известного польского писателя и сценариста Анджея Мулярчика, ставший основой киношедевра великого польского режиссера Анджея Вайды. Простым, почти документальным языком автор рассказывает о страшной катастрофе в небольшом селе под Смоленском, в которой погибли тысячи польских офицеров. Трагичность и актуальность темы заставляет задуматься не только о неумолимости хода мировой истории, но и о прощении ради блага своих детей, которым предстоит жить дальше. Это книга о вере, боли и никогда не умирающей надежде.