Рассказы о Кирове - [42]

Нужно отметить необычайную любовь Сергея Мироновича к военной технике. В сущности, вся техника того времени сводилась к тачанке и пулемету. Но в Астрахани имелись и самолеты. Правда, это были полусгнившие «гробы», «летающие курятники», но сколько Киров тратил на них сил — удивительно!

Бегал по заводам, устраивал ремонт, сам доставал бензин. К летчикам он был неравнодушен. Он верил в воздушный флот. Его перелет на Святой Крест по тому времени не был пустяковиной. Его боевые соратники не пускали его:

— Сергей Миронович, не стоит! Слишком большой риск. Мы не можем рисковать.

— Никаких разговоров…

Он был счастлив, когда самолет оторвался от земли. Предполагал ли он тогда, пролетая над голой степью, над песками, в какую грозную силу вырастет наш крошечный воздушный флот?..

Аэропланы противника почти ежедневно появлялись над Астраханью, сбрасывали бомбы, убивали людей, зажигали пожары.

Наша «авиация», состоявшая из трех-четырех самолетов устаревших конструкций, сильно изношенных, не могла дать должного отпора противнику, безнаказанно выполнявшему свои задания.

Киров не мог мириться с этим. Он вызывает двух летчиков, Щекина и Короткова, убеждая их вступить с противником в бой. Это было почти безумное предприятие — воздушный бой с превосходящим во всех отношениях врагом. Но Киров умел убеждать. Отважные летчики выполняют поручение: подбивают и заставляют снизиться один из самолетов противника. Летчик и наблюдатель — оба английские офицеры — захвачены в плен.

Успех красных летчиков сразу поднял настроение у осажденных астраханцев и показал, что даже при такой отсталой технике борьба с воздушным противником возможна. Все дело заключалось в людях. А этих людей воспитывал Киров.

Он умел с одного взгляда оценивать людей и, как умный и тонкий психолог, мог поручить малознакомому человеку ответственное задание.

Посторонние могли это расценивать как излишний риск, но слишком много перенес Киров страданий, борьбы, опасностей подполья, чтобы не развить в себе качеств проникновения в человеческие души.

Летчик Щекин упал в Волгу. От него остался один шлем, пробитый пулей. А на другой день погиб и Коротков. Сергей Миронович очень близко принял гибель молодых авиаторов. Но самое большое горе ему доставила печальная и нелепая смерть летчика Фишера, последнего из авиаотряда.

Неудачи с разведкой слова потребовали участия авиации. Опять звонят Кирову: нужен аэроплан.

— Аэроплан есть. Один-единственный — «Сопфич», под управлением Фишера. Я его пошлю, по только очень прошу зря не гонять, беречь…

Вот что рассказывает один из очевидцев гибели Фишера.

«Мы ему указали посадку около кладбища. Он летел к нам навстречу со стороны противника. Пролетел над нашей позицией, и то ли не хватило бензина, то ли он не мог по карте разыскать кладбище, он опустился между линией белых и красных.

Белые, видя, что самолет красный, начали его обстреливать, наши тоже стали стрелять, предполагая, что это аэроплан противника.

Мироныч вызвал меня к прямому проводу и расспросил о всех подробностях смерти Фишера. И в этих вопросах, в голосе, в тревоге члена Реввоенсовета ощущалась настоящая, большая человеческая скорбь, скорбь по боевому товарищу, погибшему на фронте такой смертью…»

Сергей Миронович уже тогда изучал и вникал в технику, придавая ей исключительную роль. Расскажем здесь один чрезвычайно интересный эпизод, определяющий ум и смелость Кирова.

На форт Александровский, в Закаспии, занятый белыми, под руководством Кирова был произведен внезапный налет нашей флотилии. Форт захватили врасплох и настолько стремительно, что радист не успел даже передать сообщение о нападении. Целые сутки радиостанция форта, уже находившегося в наших руках, работала с Гурьевом, где располагался штаб генерала Толстого, и с Петровском[13], откуда поступали депеши Деникина для Колчака.

Сергей Миронович лично занимался расшифровкой донесений Деникина Колчаку. В одной из телеграмм он устанавливает маршрут следования по Каспийскому морю деникинского посланца к Колчаку, генерала Гришина-Алмазова. Киров организовал захват судна, на котором следовал генерал. У генерала оказались письма и документы Деникина.

Исключительной предприимчивостью обладал Киров!

В низовьях Волги он руководит сколачиванием разрозненной XI армии, приводит ее в порядок и вместе с нею, во главе ее, участвует в разгроме Деникина и восстановлении Советской власти на Северном Кавказе.

Никогда не забыть!.. Театр. Спектакль. Молодые бойцы смотрят пьесу Леонида Андреева. Во время действия на сцену вбегает секретарь партийной организации с бумагой в руках и взволнованным голосом сообщает:

— Товарищи, победа! Только что получена телеграмма: наши броневики ворвались в Баку!..

А. Новицкий ОН ПЕРВЫМ БРОСАЛСЯ В БОЙ

Был тяжелый 1919 год. На Северном Кавказе шли жестокие, продолжительные бои с Деникиным. Меньшевики и эсеры, проникшие в наши ряды, пытались разложить части 7-й Кавказской дивизии. Спекулируя на отсталых настроениях отдельных бойцов, они пытались сеять национальную рознь, панику. О происках врага стало известно члену Революционного военного совета XI армии Сергею Мироновичу Кирову. Поздно ночью он приехал к нам в дивизию. Я проводил его на квартиру командира бригады Сабельникова.