Рассказы - [8]

Шрифт
Интервал

Птенчики в гнездышках только и делают, что безобразничают и ссорятся. Присмотритесь к этой мамаше-галке, у которой в гнездышке двое галчат: Она считает, что решила проблему воспитания, притаскивая в клюве двух червяков сразу для обоих любимых чад. Боюсь, что как знаток детской психологии она рискует утратить престиж, Потому что одному птенцу, побойчей, регулярно достаются два червяка, а другому, посмирней, достается шиш. И если галчонок встал с левой ноги и хандрит - или как еще сказать по-галчачьему,То другой галчонок с утра пораньше начнет приставать к нему и докучачь ему; Если один затеет игру, то другой забьется в угол нахохлившись, словно старик, которому стО лет; И если второй сложит башню из кубиков, то первый ее назло разломает, а если первый надует шарик, то второй его нарочно проколет. Если вам удастся подкрасться к гнездышку и десять минут усидеть на ветке, Вы поймете: наши юные пернатые друзья скандалят не меньше, чем наши собственные детки; И, наверно, замороченные пернатые родители читают им из птичьих поэтических томиков Стихи о том, что птенчики должны жить дружно, как маленькие дети из больших домиков. Право, стоит ли правду держать в секрете? Наши дети живут так же дружно, как птенчики, а птенчики живут так же дружно, как дети. В общем, отпрыски, где бы они ни росли - в доме под крышей или на крыше,Сплошь и рядом не могут жить друг без друга, но дружно жить они тоже не могут разве что в цитатах, приводившихся выше. Коллеге поэту можно посочувствовать: старайся, пиши, хоть из кожи вылезь Никто все равно не будет жить дружно: просто взрослые умеют это скрывать, а дети пока что не научились.

ОТРЕЧЕНИЕ ШУТА

Жил-был когда-то один человек, которого встречали не по одежке, А исключительно по уму, потому что ценили его бонмошки[10]. Гости, даже очень голодные, не садились за стол, покуда он не придет, Ожидая, что он приправит им ужин соусом своих пикантных острот. Коктейлем-другим освеживши память, Он пускался каламбурить и эпиграмить. Он умел держать все общество в тонусе и постоянно был начеку сам, Никогда не опускаясь до непристойностей и не потакая низменным вкусам, И как ходячий склад анекдотов Был украшением любых табльдотов. Он снискал себе славу в среде артистов и в кругу финансовых воротил И вдруг он разом все прекратил. Он почти перестал появляться в обществе, а если все-таки появлялся, то не раскрывал практически рта, А если раскрывал, то для того, чтоб заметить, что уже две недели не было дождя и какая нынче летом стоит духота. На остроты он наложил эмбарго, И самое памятное его высказывание за последние три месяца за столом было: "Вы, значит, из Луисвилля, я когда-то знал в Луисвилле одну семью по фамилии Перкинс, но, кажется, они переехали в Чикарго". И на первых порах люди кротко терпели, но потом заподозрили, что дело нечисто и что острый меч своего языка он решил перековать на простое орало, И тогда они пошли и спросили: "В чем дело? Не пора ли начать острить, как бывало?" И он сказал: "Вы видите эти губы? Прошу вас, посмотрите на них внимательно только не думайте, что я себялюб: Отныне и вовеки ни единая шутка не слетит с этих жалких, никчемных губ. Я хочу вам признаться: я отдал полжизни изучению основ сатиры и юмора; я штудировал все, что успели написать известные юморо- и сатироведы; Я потратил уйму денег и времени, совершенствуясь в искусстве застольной беседы; За каждым запомнившимся вам афоризмом стояли годы практического опыта; И что же? Насмарку пошли все хлопоты. В один прекрасный день звонит телефон, и ребенку говорят: "Это доктор Киске - на трубочку, деточка, скажи что-нибудь", и малыш, взяв трубку, говорит: "Мяу!" И все, кто это слышит, валятся со смеху, в том числе - на том конце провода сам важный доктор и его фрау; И в ушах у меня звучит до сих пор неотвязное эхо этого смеха: Мои каламбуры, мои bon mots никогда не имели такого успеха. Так что больше не считайте меня остряком, а считайте просто добрым соседом, потому что я не вижу достойного выхода, оказавшись между Харибдой и Сциллой: Я должен либо капитулировать, либо конкурировать на старости лет с неквалифицированной рабочей силой".

МУЖЬЯМ - ПО СЕКРЕТУ

Если вы женаты, любезный читатель, то вас, вероятно, не удивит, Что вашу законную супругу как правило совершенно не устраивает ее внешний вид. Она повторяет, что выглядит ужасно, что цвет лица у нее отвратительный и что фигура у нее подкачала, А волосы - это вообще не волосы, а старая, мерзкая, грязная мочала. Перед зеркалом, роняя в раздражении щетки, Она отыскивает мнимые двойные подбородки, И клянется, что ее прелестная кожа На дно пересохшей лужи похожа, И в сердцах именует идиотскими тумбами свои соблазнительные, стройные ножки, И сравнивает свою несравненную талию с плохо завязанным мешком картошки. Право, лучше стоять на шатком мосту, где за вами лев, перед вами тигр, а внизу кишмя кишат крокодилы, которым присуща кровожадность и бешеность, Чем остаться один на один с любимой, сквозь зубы комментирующей собственную внешеность; Лучше разом пропасть - погибнуть в огне, потонуть в океане, поесть в кафетерии,


Еще от автора Огден Нэш
Вот что должно быть вышито на каждом слюнявчике

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Рекомендуем почитать
С высоты птичьего полета

1941 год. Амстердам оккупирован нацистами. Профессор Йозеф Хельд понимает, что теперь его родной город во власти разрушительной, уничтожающей все на своем пути силы, которая не знает ни жалости, ни сострадания. И, казалось бы, Хельду ничего не остается, кроме как покорится новому режиму, переступив через себя. Сделать так, как поступает большинство, – молчаливо смириться со своей участью. Но столкнувшись с нацистским произволом, Хельд больше не может закрывать глаза. Один из его студентов, Майкл Блюм, вызвал интерес гестапо.


Три персонажа в поисках любви и бессмертия

Что между ними общего? На первый взгляд ничего. Средневековую принцессу куда-то зачем-то везут, она оказывается в совсем ином мире, в Италии эпохи Возрождения и там встречается с… В середине XVIII века умница-вдова умело и со вкусом ведет дела издательского дома во французском провинциальном городке. Все у нее идет по хорошо продуманному плану и вдруг… Поляк-филолог, родившийся в Лондоне в конце XIX века, смотрит из окон своей римской квартиры на Авентинский холм и о чем-то мечтает. Потом с  риском для жизни спускается с лестницы, выходит на улицу и тут… Три персонажа, три истории, три эпохи, разные страны; три стиля жизни, мыслей, чувств; три модуса повествования, свойственные этим странам и тем временам.


И бывшие с ним

Герои романа выросли в провинции. Сегодня они — москвичи, утвердившиеся в многослойной жизни столицы. Дружбу их питает не только память о речке детства, об аллеях старинного городского сада в те времена, когда носили они брюки-клеш и парусиновые туфли обновляли зубной пастой, когда нервно готовились к конкурсам в московские вузы. Те конкурсы давно позади, сейчас друзья проходят изо дня в день гораздо более трудный конкурс. Напряженная деловая жизнь Москвы с ее индустриальной организацией труда, с ее духовными ценностями постоянно испытывает профессиональную ответственность героев, их гражданственность, которая невозможна без развитой человечности.


Терпеливый Арсений

«А все так и сложилось — как нарочно, будто подстроил кто. И жена Арсению досталась такая, что только держись. Что называется — черт подсунул. Арсений про Васену Власьевну так и говорил: нечистый сосватал. Другой бы давно сбежал куда глаза глядят, а Арсений ничего, вроде бы даже приладился как-то».


От рассвета до заката

В этой книге собраны небольшие лирические рассказы. «Ещё в раннем детстве, в деревенском моём детстве, я поняла, что можно разговаривать с деревьями, перекликаться с птицами, говорить с облаками. В самые тяжёлые минуты жизни уходила я к ним, к тому неживому, что было для меня самым живым. И теперь, когда душа моя выжжена, только к небу, деревьям и цветам могу обращаться я на равных — они поймут». Книга издана при поддержке Министерства культуры РФ и Московского союза литераторов.


Жук, что ел жуков

Жестокая и смешная сказка с множеством натуралистичных сцен насилия. Читается за 20-30 минут. Прекрасно подойдет для странного летнего вечера. «Жук, что ел жуков» – это макросъемка мира, что скрыт от нас в траве и листве. Здесь зарождаются и гибнут народы, кипят войны и революции, а один человеческий день составляет целую эпоху. Вместе с Жуком и Клещом вы отправитесь в опасное путешествие с не менее опасными последствиями.