Рассказы - [10]

— Плевать мне на ваши бумажки! Я — боевой генерал, а не канцелярская крыса. И если вы мне морочите голову, парни, вам не поздоровится…

— Уверяю вас, сэр…

Я лежал на своей койке и думал о судьбе Калифорнии. Вы, существа из неведомых далей Континуума, сканирующие мой мозг, понимаете ли вы, о чем идет речь? Или для вас это — пустой звук, непостижимое понятие из варварских миров?

Мы знаем, что когда-то (не так уж давно) на просторах Северной Америки существовала великая держава, самая великая в мире. Мы знаем, что она пала, как пали Вавилон и Рим. Почему это произошло — мы спорим до сих пор. Одни говорят о предательстве, другие — о социальных проблемах, третьи — о каре Господней. Но так началась история Свободной Республики Калифорния. История, которая должна была стать славным примером другим, а стала нашим позором. Имя ему — Раскол.

Война между Севером и Югом растянулась на десятилетия. Мой отец погиб в боях за Лос-Анжелес. Город ангелов превратился в ад.

Разве не парадокс? Мы живем на руинах былого величия. Это — наш мир, мир ненависти и насилия, подозрений и лжи, печали и скорби.

Впрочем, в нем немало и тех, кто чувствует себя здесь как рыба в воде. Не следует недооценивать способностей человека к адаптации.

Запомните это, мои неведомые друзья-наблюдатели!

Сейчас у нас мир. В смысле — перемирие. Холодная война. Обе стороны зализывают раны и лелеют планы мести. Они живут этим. И этот «боевой генерал» (наш вице-президент по совместительству) — тоже. Им это надо.

А мне хотелось бы поговорить с людьми о другом. Например, о Великом Пламени. Я знаю, оно существует. Возможно, божественное, а возможно, дьявольское. Возможно, из него мы приходим сюда, а возможно, в него уходим. Возможно, из него возник наш мир, а возможно, в нем он погибнет. Я знаю, что во мне горит это пламя.

Но в крысах и тараканах, штурмующих мусорную кучу власти, этого пламени нет. Мы говорим на разных языках…

Я слышу шум ветра и странные голоса. Стены моей палаты теряют плотность и исчезают. Мне открываются бездны мерцающего света, и призраки кружат вокруг нескончаемым хороводом. Настанет день, когда я останусь там навсегда.

Он вернулся после полдника, довольный, как кот от сметаны.

— Ну, парень, ты выиграл это пари. Только не слишком зазнавайся. Пока ты здесь прохлаждался, мы накрыли всю группу.

Вот они, голубчики. Мексиканские ублюдки! Все тут, — он бросил мне пачку фотографий. Я взял одну и посмотрел в лицо человеку латиноамериканской внешности с горящими от ненависти глазами. Он хотел убить президента Кэпвелла.

— Поздравляю.

— Спасибо! Может, предскажешь еще что-нибудь?

— День еще не кончился, — заметил я.

— Что? Ты разве не этих имел в виду? Или мы не всех взяли?

— Я не знаю, кто убьет президента. Может быть, даже вы.

— А ты остряк!

Я промолчал.

— Слушай, — сказал вдруг генерал другим тоном. — Ну, давай предположим, что его убьют. Что будет дальше? Ты это видишь?

— Будет война. Будет хаос и смерть. Города обратятся в руины, смрад пожарищ закроет небо, смерть пожнет небывалую жатву и пресытится, души людей будут носиться над землей в неизбывном ужасе и отчаянии, и демоны будут хохотать в преисподней…

— Да ты пацифист, приятель! Твое счастье, что сумасшедший.

Где тебе, штатскому, понять, что такое необходимые и вынужденные потери. Ну ладно, нам жарко придется, а потом? Калифорния будет единой? И не надо мне заливать про демонов — только «да» или «нет»!

— Да, — устало сказал я. Мне нельзя лгать: это разрушает карму. Да и какой смысл?

Утром мне вовремя не принесли завтрака. Чуть позже пришел возбужденный санитар и рассказал, что президент Кэпвелл убит врагами народа, а бывший вице объявил всеобщую мобилизацию.

Я лежал на своей койке и думал о судьбе Калифорнии.

Я думал о том, что генерал — человек решительный и привык брать быка за рога. Он погубит многих и погибнет сам в борьбе за свою мечту, но не доживет до ее осуществления. Может быть, это и к лучшему.

Да, настанет день, когда Калифорния станет единой… под властью японского императора Мицухито. И под пятой Империи Восходящего Солнца старые враги объединятся против новых угнетателей и встанут на борьбу — до последней капли крови, которая, к сожалению, никогда не бывает последней.

Будущее тонет в кровавом тумане…

Господи, почему ты оставил нас?

ПРОВАЛ

Это произошло уже после того, как Ивин купил фирму «Шторм и Ко», связав воедино три судьбы, три мира и три характера.

На корабле был вечер. В иллюминаторе сверкали звезды — впрочем, как и в любое другое время суток. Трое собрались в кают-кампании. Капитан Фридрих Шторм возился со звездными картами и судовыми документами, временами бурча что-то себе под нос; техник Даниэль Хилл листал комиксы; Лев Ивин, странствующий детектив, расслабился в кресле: в ушах блестели бусинки кристаллофона, он наслаждался музыкой ушедших столетий.

Независимо от занятия, все трое испытывали чувство глубокого удовлетворения от очередного удачно завершенного дела. Хилл дочитал комиксы, поднял глаза, зевнул, а потом сказал осторожно:

— Неплохо было бы отметить… наш успех. А?

Ивин улыбнулся и вынул бусинки из ушей. Капитан бросил на техника суровый взгляд, но возражать не стал.