Рассказы - [10]
В воскресенье после обеда Андрюшка наконец увидел деда. Тот сосредоточенно тесал кол на пню и что-то напевал.
— Здорово ночевали, дедушка! — уважительно, как здоровались старики, поприветствовал его из-за плетня Андрюшка.
— Благодарствую, Андрей Иванович, благодарствую! — ответил дед Хоботька, ухмыльнувшись. — Заходи в гости.
Не успел дед оглянуться, как Андрюшка уже стоял перед ним.
— Через плетень? — с укоризной спросил дед Хоботька.
— Через плетень, — ответил Андрюшка, — так быстрей.
— Ишь ты! Не будь тороплив — будь памятлив, — сказал дед, продолжая работать. — Порешал задачи?
— Порешал, дедушка.
— Трудная наука?
— Ох, и трудная! Мы уже деление начали.
— Де-ле-ни-е?! — поразился дед. — Вот, значит, как! Что ж, деление, брат, штука важная. Без него в жизни и ни туды и ни сюды.
Дед затесал кол и прислонил к сараю.
— Ну, придумал, как поймать лису?
— Нет, дедушка, — горестно ответил Андрюшка и потупился, — думал, думал, а не надумал… Зайцы мешали…
— Зайцы? — удивился дед, — Какие зайцы?
— Да те, что вы на лук ловили. Разгадывал, как вы их поймали, а не разгадал… Замучился с ними, с зайцами.
— Эге, Андрей, — сказал дед, смеясь. — Зря ты гадал! Это трудней, чем деление. Догадка, хлопче, ума стоит… Садись, Андрей, в ногах правды нет. — Дед кивнул ему на скамеечку, а сам сел на пень и достал кисет.
Сгорая от нетерпения, Андрюшка сидел как на иголках.
— Ну, дедушка, рассказывайте, — попросил он.
Дед щурил глаза — то ли от солнца, то ли от улыбки — и сосредоточенно крутил цигарку. Во дворе было тихо и тепло. Под плетнем, на солнечной стороне, греблись куры.
— Сейчас, Андрей, сейчас, — сказал дед и, прикурив цигарку, начал рассказ: — Как-то вижу я: чистит моя Андреевна лук и плачет. Спрашиваю: «Чего ты, бабка, нюнькаешь?» — «Лук, — отвечает, — ноне злой удался». Я возьми да очисти одну луковицу и сам заплакал. Слеза бежит и бежит. Накинул полушубок и во двор вышел — глаза просвежить. Пока стоял на морозе, слезы на усах примерзли… Да-а… Задумался я: «А что, если заяц начнет плакать? У него вокруг глаз шерсть…»
Зима тогда, Андрей, жесткая стояла. Птица не выходила из сарая, а у коровы было воспаление легких. Снегу упало много. Все позасыпало с верхом: сады, озимку, лесополосы, все кусточки. Нечего, стало быть, кушать зайцам. Морозы крепкие, наст прочный, а у зайца копыт же нету — нечем разбить… Думал-думал я — да за мешок и на чердак. Нагреб луку с полмешка и — в двери, а бабка меня за полы. «Ты куда? — спрашивает. — На базар? Пока дойдешь до станции Каялы, тебя морозом заколодит!» — «Нет, — отвечаю, — не на базар я, а по зайцы». — «Ты с ума сошел!» — кричит она и не пускает. «Пусти, — говорю, — а то буря будет». Отпустила. Ушел я за второй бугор и там, где было над засыпанной лесополосой много заячьих следов, рассыпал лук дорожкой метров на тридцать. Вернулся домой, залез на печку отогреваться. Лежу и думаю: заяц не то чтоб лук, а все будет грызть с голоду. Голодного зайца шуба не греет. А лук — что? Лук — растение. Съедобное, значит, для них. Когда нечего есть, и жук в поле мясо. Так ведь, Андрей?
— Так, так! — зачарованно поддакнул Андрей.
— В тот год много зайцев развелось у нас. Пять гектаров молодого сада испортили, вредные звери… Во-от… Часа через два, стало быть, собрался я. Взял мешки, саночки и — айда за второй бугор. Подкрался, из-за сугроба глянул — елки-палки-моталки! — грызут зайцы лук! Штук сто их собралось. Грызут и плачут! Лук-то злой. Плачут, а слезы тут же намерзают на шерсти вокруг глаз, на ресницах. А мороз так жмет, аж синяя дымка висит над сугробами… Схрумает какой косоглазый луковицу, наощупок лапками найдет другую и снова хрустит, наедается… Есть-то ведь больше нечего. Голод — не тетка, пирожка не подсунет. Так ведь?
— Так, так! — поддакивает Андрюшка, боясь пропустить хотя бы одно слово деда.
«Ну, — говорю, — хватит полдневать! Прыгайте в мешок!» Заяц — зверь чуткий! Чует он, что иду, а не видит, с какой стороны к нему подбираюсь. Темнота у него перед глазами: ледышки мутные закрыли их. Скакнет он туда, сюда, с перепугу кувыркнется через сугроб, а я ему тут как раз и подставляю мешок. Он туда — прыг! Забьется в уголок и молчит. Другой ждет, пока за уши его не возьму. А какой задаст лататы, летит, как полоумный, километра два-три по кругу и опять — на то самое место, где лук ел, а я ему как раз там и подставлю мешок…
Ну ты, Андрей, сам знаешь, когда человек заблудится в темноте или в непогоду — он тоже по кругу бродит. Ходит-ходит и опять приходит на то место, откуда вышел. А почему? А потому, что у человека, как и у зайца, сердце вот тут, на левой стороне, и оно — тяжелое, а легкое — справа, оно легкое, и вот отчего человека и зайца на левую сторону заносит, когда он идет или бежит. А в потемках не видно, куда заносит, вот с перепугу потому-то и бегает человек или заяц по кругу…
— А что дальше было? — нетерпеливо спросил Андрей.
— Ну, что… Одни зайцы догадались — то, видно, были самые мудрые зайцы, — посдирали мутные ледышки с глаз лапками и убежали… Тридцать два зайца поймал я! Еле на саночках довез… А ты говоришь: «Да ну»… Вот тебе и «Да ну»!
О чем думают лошади? Ответ на этот вопрос ищет деревенский подросток из повести «По добрую воду», чье познание мира и приобщение к труду происходят в тесном общении с четвероногими друзьями человека. Увлекательные «Лошадиные истории», в числе которых героико-приключенческая повесть «Рыжая стая» — о спасении четырнадцатилетней девочкой донских лошадей буденновской породы от захвата гитлеровцами, — включены в сборник повестей и рассказов А. Коркищенко.
Документальная повесть Алексея Коркищенко из сборника «День лошади».
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В повести рассказывается о жизни ребят современного села. В острых ситуациях складывается характер главного героя — подростка Родиона Бучаева.
Повесть о сынах Земли Яше, Грише, Вене, дочери Земли Нюрке и Космическом путешественнике.Повесть о ребятах, вначале мечтавших быть космонавтами и запускавших ракетный самовар, а затем, после лесных приключений, увлекшихся биологией.Повесть Алексея Коркищенко «Полосатые чудаки» была опубликована в журнале «Юный натуралист» №№ 1–5 в 1965 году.
Приключенческая повесть албанского писателя о юных патриотах Албании, боровшихся за свободу своей страны против итало-немецких фашистов. Главными действующими лицами являются трое подростков. Они помогают своим старшим товарищам-подпольщикам, выполняя ответственные и порой рискованные поручения. Адресована повесть детям среднего школьного возраста.
Всё своё детство я завидовал людям, отправляющимся в путешествия. Я был ещё маленький и не знал, что самое интересное — возвращаться домой, всё узнавать и всё видеть как бы заново. Теперь я это знаю.Эта книжка написана в путешествиях. Она о людях, о птицах, о реках — дальних и близких, о том, что я нашёл в них своего, что мне было дорого всегда. Я хочу, чтобы вы познакомились с ними: и со старым донским бакенщиком Ерофеем Платоновичем, который всю жизнь прожил на посту № 1, первом от моря, да и вообще, наверно, самом первом, потому что охранял Ерофей Платонович самое главное — родную землю; и с сибирским мальчишкой (рассказ «Сосны шумят») — он отправился в лес, чтобы, как всегда, поискать брусники, а нашёл целый мир — рядом, возле своей деревни.
Повесть-воспоминание о школьном советском детстве. Для детей младшего школьного возраста.
Нелегка жизнь путешественника, но зато как приятно лежать на спине, слышать торопливый говорок речных струй и сознавать, что ты сам себе хозяин. Прямо над тобой бездонное небо, такое просторное и чистое, что кажется, звенит оно, как звенит раковина, поднесенная к уху.Путешественники отличаются от прочих людей тем, что они открывают новые земли. Кроме того, они всегда голодны. Они много едят. Здесь уха пахнет дымом, а дым — ухой! Дырявая палатка с хвойным колючим полом — это твой дом. Так пусть же пойдет дождь, чтобы можно было залезть внутрь и, слушая, как барабанят по полотну капли, наслаждаться тем, что над головой есть крыша: это совсем не тот дождь, что развозит грязь на улицах.
Нелегка жизнь путешественника, но зато как приятно лежать на спине, слышать торопливый говорок речных струй и сознавать, что ты сам себе хозяин. Прямо над тобой бездонное небо, такое просторное и чистое, что кажется, звенит оно, как звенит раковина, поднесенная к уху.Путешественники отличаются от прочих людей тем, что они открывают новые земли. Кроме того, они всегда голодны. Они много едят. Здесь уха пахнет дымом, а дым — ухой! Дырявая палатка с хвойным колючим полом — это твой дом. Так пусть же пойдет дождь, чтобы можно было залезть внутрь и, слушая, как барабанят по полотну капли, наслаждаться тем, что над головой есть крыша: это совсем не тот дождь, что развозит грязь на улицах.
Вильмос и Ильзе Корн – писатели Германской Демократической Республики, авторы многих книг для детей и юношества. Но самое значительное их произведение – роман «Мавр и лондонские грачи». В этом романе авторы живо и увлекательно рассказывают нам о гениальных мыслителях и революционерах – Карле Марксе и Фридрихе Энгельсе, об их великой дружбе, совместной работе и героической борьбе. Книга пользуется большой популярностью у читателей Германской Демократической Республики. Она выдержала несколько изданий и удостоена премии, как одно из лучших художественных произведений для юношества.