Рассказы и сказки для взрослых - [11]

— Да кури ты сколько хочешь! Разве в этом дело… А…

— Ну что — а?! Ну, в чем дело? Я прошу, просто прошу — скажи КОНКРЕТНО: в чем дело?

— Если бы я все помнил… Я бы давно… сошел с ума.

— Не волнуйся. Спасибо тебе и твоей мамочке — я ближе к этому.

— А я не волнуюсь. Прошу тебя, не заваривай чай с мятой! Могу я не любить что-то?!

— Заваривай сам! Хотя все нормальные люди мяту…

— Ты что делаешь?! Зачем тебе кордиамин?! С твоим характером пульс меньше двухсот быть не может.

— Это валокордин.

— Кордиамин! Никогда не смотришь, что глотаешь.

— Благодарю за заботу, но это валокордин. Сама вчера купила и здесь, вот! Вот! Здесь поставила!

— Ну, я искал что-то! Утром! Может сдвинул! Ну?.. Ну ладно?.. Тебе уже ничего?

— Зачем? Тебя кто-нибудь просил? Что ты искал? Почему ты всегда делаешь не то, что нужно?

— Я думал, что у себя дома имею право немножко сдвинуть маленький пузырек. Я пошел. У меня сегодня коллегия.

— Ты опять ни-че-го не понял—А что касается коллегии, у меня тоже открытый урок.

Хлопнула дверь квартиры, лифта. Через минуту снова: квартиры, лифта.

В сине-голубой темной комнате молча переглянулись сова, малиновая кошка и еще больше поголубевший лучик. Совсем уже голубой и тусклый.

— Простите, милый луч, — мягкая кошка прыгнула в кресло, на спинке которого все так же сидела сова, — простите. Нам с совой хотелось бы встретить вас по-другому.

— Да, — сказала сова и на секунду расправила шумные крылья, — хотелось бы по-другому. И еще хотелось бы…

— Нет, — тихо ответил луч, — помочь я не смогу.

— А я слышала: солнечные лучи почти все могут.

— Конечно, могут, — ответил луч, — но не в щелочку. В щелочку я не золотой — почти синий. Не горячий, — почти холодный. Я замерз. Я слабый, если в щелочку. Может быть, солнце что-нибудь придумает…

— Может быть, — неуверенно согласились живая нарисованная сова и живая малиновая кошка.

… Не хотелось начинать сказку грустными словами. Но без них не обойтись. Придется ими закончить.

Жила-была темная комната.

… Правда, может, солнце что-нибудь придумает?

СТЕКЛЫШКО

Красное стеклышко поблескивало в пыльной траве. В траве возле асфальтированной дорожки через газон большого дома. Это было чудесное красное стеклышко, яркое, веселое, живое. Острые изломы, о которые разбивались солнечные лучи, гладкие стороны — в них, становясь лиловым, отражалось синее небо. Красное стеклышко ловило луч солнца, подбрасывало его, переворачивало, кидало с грани на грань (как с ладони на ладонь) и потом стреляло им изо всех сил в самую неожиданную сторону.

Маленький обыкновенный котенок, как зачарованный, смотрел на стеклышко. Котенок прижался к пыльной траве, чтобы стеклышко его не видело, и старался угадать, куда бросит солнышко этот луч или тот. Угадывал он или ошибался — все равно ему страшно хотелось схватить зайчика, появлявшегося на траве. Сначала котенок стеснялся, а потом подошел к красному стеклышку. Вежливо поздоровался и сказал:

— Я — Котя. Из этого дома. Можно, я буду ловить ваших зайчиков?

— Конечно, Котя. Конечно! Разве ты не знаешь, что вдвоем играть веселее? — ответило стеклышко.

Они долго играли. Конечно, чудесное красное стеклышко немного подыгрывало Коте: ведь оно было взрослым.

Мимо шли люди. Люди, люди — ноги для котенка и стеклышка: туфли, босоножки, — сапоги. Котя и красное стеклышко играли и не заметили, как какие-то красивые, глубоко задумавшиеся туфли задели красное стеклышко, подбросили его. Оно подскочило, подпрыгнуло несколько раз, ударилось об асфальт и рассыпалось, рассыпалось… И вот уже пять, шесть, семь осколков сверкнули на асфальте.

Котя очень удивился такому странному превращению. Котя растерялся, огорчился. Котя чуть не плакал: он не мог найти среди осколков стеклышка, своего приятеля.

— Стеклышко! Стеклышко! — звал Котя. — Вы которое из них?

— Я — осколок! Я не стеклышко… Я осколок. Я не стеклышко. Я осколок. Я осколок, — звенело со всех сторон.

Осколки… Осколки… Осколки… Ну разве так можно?! Разве можно не понимать, что каждый осколок — это стеклышко. Крохотные искры солнца разлетаются от крохотных граней, в крохотной красной серединке лиловеет небо. Осколок — крохотное стеклышко. Пройдет много времени, и еще много времени, и еще много, прежде чем осколок поймет это.

ПИШИТЕ ПИСЬМА

Ю.П.Изюмову

С сердечной теплотой

Мне нужно написать письма. Откладывать некуда. Еще нужно оттаять холодильник, пропылесосить ковер, пропустить через машину бак белья и, естественно, собрать чемодан. Дело в том, что мне невероятно повезло. Поэтому завтра рано утром — поездом в Ригу, а дальше по путевке на теплоходе (то ли финском, то ли шведском) по Балтике, со стоянками в четырех городах (то ли финских, то ли шведских). Это в июле-то месяце! Только дела сделать надо.

Времени около двенадцати. Целая ночь впереди, спать можно в поезде. Начну с писем. Нет, минуточку! Минуточку… Я бережно бросаю в кресло ярко-красное шифоновое вечернее платье и рядом ставлю золотые изящнейшие французские босоножки. Так… Хорошо… Почти полдела сделано. Теперь письма. Я села у открытого окна за журнальный столик. Передо мной бумага, конверты, ручка. Так… Так… Конверты есть, и бумага. Хорошо. Только еще минуту. Я промчалась на кухню. Поставила на газ четыре кастрюльки. Бегом — в ванную: раз, другой, третий. Порошка побольше — пусть мокнет пока. Снова бегом на кухню. Из холодильника — все на стол, под стол и на подоконник. В холодильник — кастрюльки с кипятком. Пусть пока оттаивает. Теперь в комнату, опять бегом. По пути захватываю из шкафа в прихожей пылесос и пустой чемодан. Натыкаюсь на что-то знакомое в пижаме. А… Он спал, а от моего шума, оказывается, проснулся.