Этот рассказ — незрелое подражание лорду Дансени и моя первая публикация. Он был написан на семинаре короткого рассказа, который проводил Торнтон Уайлдер в Чикагском университете. Я до сих пор помню, как ерзал на своем месте, когда он зачитывал его вслух нашей группе. Будучи редактором литературного журнала колледжа "Коммент", я опубликовал его в февральском номере за 1936 год, подписавшись Джорджем Гротом, псевдонимом, который я использовал с тех пор несколько раз, хотя давно забыл, почему я выбрал это имя.
Земля завершила очередной оборот вокруг Солнца, вращаясь медленно и бесшумно, как это происходило всегда. На Востоке собрали рекордный урожай желтого риса и желтых детей, огромные запасы оружия скапливались в стратегических хранилищах, мудрецы Чикагского университета произносили глубокомысленные речи, когда Тханг спустился вниз и подхватил Землю большим и указательным пальцами.
Тханг пребывал в спячке. Когда он, наконец-то, просыпался, заморгав всеми своими шестью роскошными глазами из-за слепящего света (ибо свет наших звезд во всей их совокупности не имеет ничего общего с полумраком), то ощущал под ложечкой острое чувство пустоты. Сколько времени он спал, даже ему было неизвестно, поскольку для разума Тханга время — понятие, лишенное всякого смысла. Хотя образ жизни Тханга находится за пределами человеческого понимания, а мысли Тханга едва ли могут быть осмыслены нами, все же одна вещь в общих чертах представляется несомненной: когда Тханг не спит, Тханг страдает от голода.
Наморгавшись своими роскошными глазами (причем в совершенно определенной последовательности, что давно уже стало его привычкой) и резко сдвинув в сторону длиннющей рукой ближайшие светила, Тханг искоса вглядывался в бездну. Самые спелые планеты вращались вблизи центра, и обычно их можно было распознать на глаз по тому, как выглядит их поверхность, но частенько для убедительности Тхангу приходилось постучать по ним средним пальцем. По прошествии некоторого времени он находил ту, которая его устраивала.
Он взял планету правой рукой и избавился от большей части покрывавшей ее соленой влаги. Другой рукой он соскоблил тонкую коросту синеватого льда, который образовался на противоположных сторонах шарика, и в завершение вытер его насухо о собственную грудь.
Затем откусил кусочек. Шар был мягким и сочным, не слишком горячим и не холодил нёбо. Тханг, всегда съедавший планету целиком: и ядро, и все прочее, вполне удовлетворенный, откинулся назад и медленно пережевывал ее, позволив себе предаться праздным размышлениям над тривиальными вопросами бытия, когда внезапно почувствовал, что кто-то схватил его сзади за шею.
Огромная ручища, покрытая седоватыми волосами и источающая неприятный запах, выдернула его вверх и чуть назад. Затем с еще большей скоростью опустила вниз. Он успел заметить гигантскую пасть — красную, зияющую, с влажными губами. А затем непроглядная тьма сомкнулась вокруг него с чавкающим звуком, похожим на раскат грома.
Ибо есть и другие боги... помимо Тханга.
