Рассказы - [32]

В крохотном зальце сквозь большое, во всю стену, окно просматривалось частично рабочее пространство гаража, где выздоравливающими ранеными в прифронтовом госпитале располагались автомобили. Маленький столик посреди комнатушки был сооружен из старого раскрашенного двигателя с уложенным на него стеклом, на котором лежали газеты.

«Как повела бы себя моя машина, увидев этот вырванный из тела мотор? — подумал Юдо Глум. — Рванула бы на обочину, мигнув фарами?»

Вокруг столика с трех сторон мягкие скамьи образуют тесные проходы. С четвертой стороны мешает входной двери открыться настежь кофейный автомат, а сбоку от него на стене висит телевизор, булькающий утренним вздором.

Юдо Глум добыл из густо загудевшего автомата порцию эспрессо, достал книгу и попытался читать, но утренний телевизор мешал ему сосредоточиться. Только вчера голова его пухла от чтения, он уже готов был начать надоедать чем-нибудь жене, смотревшей вечерний телевизор, а вот теперь он не может найти покойного места. Юдо Глум вспомнил с гордостью, что именно вчера он наконец разделался со своей педантичной привычкой непременно дочитывать до конца главу, прежде чем захлопнуть и отложить книгу. И сейчас с особым удовольствием, хотя и очень осторожно, он отчеркнул ногтем законченный абзац и уж совсем возликовал от мысли, что на следующем этапе он овладеет искусством заканчивать чтение посреди фразы, и даже представил, как будет выглядеть миниатюрный полукруг бороздки, которую он отчертит за последним прочитанным словом.

Он вышел на крыльцо гаража. Его машины не было на стоянке, он вернулся в зал ожидания и через окно попытался найти свой автомобиль. Не нашел. Тогда он выбрался из зала, тесня ноги мужчины, успевшего загородить ими проход между сиденьем и столиком с газетами. Другой, не менее раздражающий Юдо Глума мужчина с противоположной скамейки в это время потянулся за газетами и опрокинул пустой картонный стакан из-под кофе, который оставил на столе Юдо Глум. Мужчина извинился, а Юдо Глум, не отвечая, подхватил стаканчик и швырнул его в мусорную корзину, выложенную изнутри плотным полиэтиленовым пакетом, который в это утро был еще пуст и его черное лоно у самого отверстия смыкалось под действием статического электричества или каких-то других липких сил, которые вынуждают гибкие стенки жаться друг к другу.

Он подошел к шлагбауму, загораживающему вход и въезд в рабочее пространство, и теперь увидел свою машину в дальнем правом углу ангара. Она уже парила на подъемнике. Переднее колесо валялось на полу, заголив блестящий диск. Насильно раскрытая пасть двигательного отсека, удерживаемая тонкой распоркой, щерилась в сторону высокого потолка. Вспыхнула на солнце правая передняя фара, высказывая Юдо Глуму опасение, что вот-вот вынут что-то из пасти — и вовсе не щуп для проверки уровня масла. Юдо Глум двинулся назад в зал ожидания. Когда он поднимался по ступеням, навстречу ему поднялась серая кошка с желтыми глазами и очень узкой мордочкой. Она терлась о деревянную скамейку в крохотном дворике и непрерывно мяукала. Юдо Глум гордился своим знанием кошачьих повадок и на сей раз сразу определил, что это не крик голода, хотя бы и умеренного, а выражение кошачьего беспокойства. Он почему-то был уверен, что это беспричинное беспокойство.

— Чего ты воешь? — спросил он кошку и добавил: — У меня в детстве тоже была узкая морда, а теперь — видишь какая?

Кошку сразу убедил уверенный тон, каким Юдо Глум сказал ей это, она перестала вопить и, подогнув передние лапы, улеглась поближе к стене ангара.

Юдо Глум оглядел улицу, стоя на крыльце. Напротив был открытый склад под пыльными навесами. И сама улица вся была похожа на этот склад и производила неприятное впечатление лоу-тековского хаоса с восточной терпимостью к неперпендикулярности и непараллельности, отогнутым жестяным углам, прогнутым стеллажам и кое-как положенным на них ящикам и упаковкам. Даже шумы на улице (выпускаемый сжатый воздух, визжащая пила, треск отъехавшего мотороллера) как будто не свидетельствовали о целенаправленной промышленной деятельности, а образовывали неряшливую какофонию звуков. Странно, но в этом акустическом бедламе Юдо Глум услышал крики птиц. Он огляделся — и странно: птицы галдели не на высоком эвкалипте с белесым стволом, а на запыленных электрических столбах.

Он вернулся в помещение. Через дверь, ведущую из коридора в рабочую часть гаража, он прошел к своему автомобилю.

— Это ваша машина? — спросил механик. — С вами уже согласовали детали ремонта?

— Какого ремонта? — спросил Юдо Глум настороженно.

— Черт! — ругнулся механик вместо ответа и стал нажимать кнопки сотового телефона.

К ним подошел распорядитель. Он сказал очень вежливо, наклонив голову и глядя Юдо Глуму в глаза:

— Нельзя находиться в рабочем пространстве по соображениям техники безопасности, это может быть очень опасно.

Юдо Глум вернулся в коридор. На двери была не замеченная им табличка, запрещающая входить в ангар. Зазвонил его сотовый телефон. Он подтвердил свое имя и пошел по направлению к высокому человеку с короткой стрижкой, который говорил по телефону, опираясь на стойку офиса. Подойдя, он тронул его за плечо, человек обернулся, и они, улыбнувшись друг другу, захлопнули сотовые телефоны.