Рассказы - [45]

Не теряйте надежду.

К моменту ее появления Уайндэм успел прожить в кирпичном доме почти две недели. Он спит в спальне пожилой четы, и спит очень хорошо, хотя, возможно, причиной тому джин. Иногда по утрам он вскакивает, не понимая, где он, где его жена и как он попал в незнакомое место. В некоторые утра он просыпается с уверенностью, что вся предыдущая жизнь ему приснилось и эта спальня всегда принадлежала ему.

Но в один из дней он просыпается рано, в серой предрассветной мгле. Кто-то ходит внизу. Уайндэм заинтригован, но не испуган. Он не жалеет, что не остановился у магазина спортивных товаров и не взял ружье. Уайндэм ни разу в жизни не стрелял из ружья. Если бы он застрелил кого-нибудь — даже какого-нибудь постапокалиптического панка со склонностью к каннибализму, — то его самого хватил бы удар.

Уайндэм не старается скрыть свое присутствие в доме, когда спускается в гостиную. Там женщина. Она совсем недурна, эта женщина: стриженая блондинка, несколько изможденная, но молодая, лет двадцати пяти, самое большее тридцати. С виду она не слишком чистая, да и пахнет соответственно, но и сам Уайндэм в последнее время не уделяет большого внимания личной гигиене. Кто он такой, чтобы ее судить?

— Я искала, где бы переночевать, — объясняет женщина.

— Наверху есть еще одна спальня, — отвечает ей Уайндэм.

На следующее утро — на самом деле почти в полдень, но Уайндэм пристрастился спать допоздна — они вместе завтракают: бисквиты для женщины, миска хлопьев для Уайндэма.

Обмениваются впечатлениями, однако нас это не касается. Это конец света, и женщина знает о том, как такое случилось, не больше, чем знает Уайндэм или кто-нибудь еще. Хотя говорит в основном она. Уайндэм никогда не был особенно разговорчив, даже в лучшие времена.

Он не просит ее остаться. Он не просит ее уйти.

Не просит ее вообще ни о чем.

И так целыми днями.

Иногда секс как таковой сам является причиной конца света.

На самом деле, если вы позволите мне еще раз привести в пример Адама и Еву, секс и смерть связаны с концом света с тех самых времен, ну то есть с рождения мира. Ева, хотя ее предупреждали, что так делать не надо, вкушает плод древа познания Добра и Зла и сознает, что нага, а значит, является существом сексуальным. После чего она знакомит с этой доктриной Адама, дав ему откусить от плода.

Господь наказывает Адама и Еву за ослушание, выставив их из рая и призвав в мир смерть. Вот вам и первый Апокалипсис: Эрос и Танатос, слитые воедино, и все это вина Евы.

Неудивительно, что феминистки не особо жалуют эту историю. Если вдуматься, она выставляет женскую сексуальность в весьма неприглядном виде.

Может быть, это совпадение, но в одной из самых любимых моих историй речь идет о неких астронавтах, которых затянуло во временную петлю. Когда же они возвращаются, то оказывается, что все мужчины вымерли. Тем временем женщины научились прекрасно справляться со всем самостоятельно. Им больше не требуются мужчины, чтобы воспроизводить род, и они основали общество, которое прекрасно функционирует и без мужчин, на самом деле куда лучше, чем когда-либо функционировали наши смешанные двуполые сообщества.

Но остаются ли вернувшиеся астронавты не у дел?

Ничего подобного. Они же, в конце концов, мужчины, и ими движет необходимость сексуального доминирования. Она, как говорится, генетически закодирована, так что уже скоро они пытаются обратить этот Эдем в очередной падший мир. Во всем виновата сексуальность, напористая мужская сексуальность. Иными словами, секс, который больше похож на изнасилование, чем на секс.

И уж точно никак не связан с любовью.

Что, если вдуматься, выставляет мужскую сексуальность в весьма неприглядном виде.

Полагаю, чем больше мы меняемся, тем больше остаемся неизменными.

Так вот, Уайндэм.

Уайндэм выходит на крыльцо около трех. Выносит содовую. Выносит джин. Вот что его занимает теперь. Он не знает, где женщина, он все равно не испытывает по её поводу никаких сильных чувств.

Он сидит так несколько часов. Уайндэм не знает, сколько сейчас времени, но воздух подергивается той характерной дымкой, обозначающей приближение сумерек. Темнота начинает собираться в лужицы под деревьями, кузнечики стрекочут громче, и все вокруг такое мирное, что на мгновение Уайндэм почти забывает про конец света.

Тут входная дверь хлопает за спиной женщины. Уайндэм сразу же видит, что она что-то сделала с собой, хотя и не может сказать наверняка, что именно: это та магия, догадывается он, какой владеют женщины. Владела ею и его жена. На его вкус, она всегда выглядела хорошо, но по временам просто сногсшибательно. Пудра, немного румян. Губная помада. Ну, вы знаете.

И он оценивает ее старания. Честное слово. Даже произносит что-то одобрительное. Она привлекательная женщина. И неглупая к тому же.

Только правда состоит в том, что ему это неинтересно.

Она присаживается рядом с ним и принимается без умолку болтать. Хотя она выбирает другие слова, но говорит она о восстановлении народонаселения Земли и Возрождении Западной цивилизации. Она говорит о долге. Говорит о нем, потому что именно об этом полагается говорить в подобные времена. Но в основе ее речей лежит секс. А еще глубже — чувство одиночества, и он ощущает к ней сочувствие, честное слово. Спустя некоторое время она дотрагивается до Уайндэма, но он пуст. С тем же успехом он мог бы быть мертв.