Рассказы (1973-1977) - [5]

Милу расплатился с барменом. Упаковка под перчаткой скрипела. Темнота сгущалась. Несколько дождевых капель — тяжелых, крупных — звездами рассыпалось по тротуару. К счастью, до вокзала рукой подать. Вокруг ничего подозрительного. Он ускорил шаг, замедлив его лишь на привокзальном дворе. Ничего подозрительного и на стоянке такси. Зал ожидания полупустой. Внезапно спина покрылась испариной. У табло с расписанием стоял мужчина и пялился на него. «Он стоит здесь неспроста!» — подсказал ему инстинкт. Милу опознавал «их» по едва уловимым приметам… Подчеркнуто отрешенный вид… слишком спокойно прохаживаются они там, где люди обычно суетятся, спешат. На этом типе — пальто-реглан. Без головного убора, волосы подстрижены бобриком, что говорит само за себя…

Милу купил билет до Тулона. Тип в реглане не спеша вышел на перрон. Классическое правило! Опытные «хвосты» по возможности опережают свою жертву. У Милу еще было время припрятать товар. Тайников хоть отбавляй. Листаешь газеты в книжном магазине, притворяясь, что никак не решишь, что бы почитать в дороге, и суешь пакетик между двумя журналами… Но этого пакетика ждал господин Эмиль!

Прокомпостировав билет, Милу тоже вышел на перрон. Мужчина в синем габардине стоял у контрольной будки. Выходит, их двое! Второй мирно прохаживается по платформе, опустив голову, руки в карманах. «А что, если я ошибаюсь?» — подумал Милу и тут же попрекнул себя за такую мысль, способную усыпить его бдительность. А тем временем «реглан», поравнявшись с «синим габардином», успел ему что-то сказать, не разжимая губ, на манер чревовещателей или заключенных. Милу и сам научился этому, сидя в тюрьме.

Сомневаться не приходится. Только не расслабляться. «Мистраль» торжественно выехал на вокзал, напоминая игрушечный поезд. Милу сел в вагон в середине состава, чтобы, в случае чего, иметь простор для маневра. Двое мужчин поднялись в тот же вагон, но из противоположной двери тамбура.

Милу прошел по вагону, заглядывая в купе. Пассажиров очень мало. И вдруг он остолбенел — в углу одного одиноко сидел его знакомый… Милу вернулся назад удостовериться. Какая удача! Конечно же это Макс!.. Расселся с «Фигаро», словно буржуа.

Милу толкнул дверь. Пассажир поднял глаза и всем своим видом дал понять, что удивлен:

— Милу!

— Тсс. Ты меня никогда в глаза не видел!

Милу уселся в противоположном углу купе.

— Легавые? — прошептал Макс.

— Да… двое. Если тебя это смущает, я могу…

— Ничуть. Меня полиция теперь оставила в покое.

«Реглан» как ни в чем не бывало вышел в проход и пошел в другой конец вагона.

— Они будут подкарауливать меня у обоих выходов. Выйти из вагона незамеченным будет невозможно… Послушай-ка, Макс. Тебе-то я могу довериться. В Тулоне у меня встреча с человеком, у которого куча денег. — Для наглядности он широко расставил руки. — И эти двое метят в него. Если я сорву нашу встречу, то потеряю кучу денег.

— Ясненько! Но это твоя проблема. А я сейчас в порядке. Теперь я при деле, старик. Каждую неделю спускаюсь из Парижа в Канн. Вот почему, кстати, ты меня тут и встретил. И я вовсе не желаю засвечиваться.

Поезд мерно набирал крейсерскую скорость. Милу снял шляпу, плащ, перчатки и сунул пакетик в карман. Его бросило в жар. Он тревожился больше, нежели хотел себе в этом признаваться. Макс прикрыл глаза. Ну и что с того, если они делили камеру на двоих в тюрьме Брен? В ту пору Макс был закоренелым бандюгой, а в голове полно идей. И вот тому доказательство: в один прекрасный день по дороге в госпиталь он смылся. Он никогда ни в чем не нуждался, этот Макс! В тюряге получал шикарные передачки. Направо-налево угощал американскими сигаретами небрежным жестом заправилы. Смехота, да и только. Но он стал другим человеком. Теперь он скорее похож на состоятельного фирмача. Темный костюм из английского твида, элегантные туфли, галстук, подобранный в тон костюму, никаких тебе больше перстней. Дородная фигура выдает отменное здоровье, а слегка лоснящаяся кожа лица свидетельствует о хорошем питании лучшими продуктами. Милу почувствовал, что рядом с Максом он глядится так непрезентабельно, что тот был вправе вычеркнуть его из своей памяти.

— Спишь? — робко шепнул он.

— Нет, — ответил Макс, не открывая глаз. — Я как раз кумекаю, как нам с тобой быть. А может, все-таки существует способ вызволить тебя из…

— Ах! Так я и знал! — обрадовался Милу.

Он чуть было не взял руки Макса, чтобы в избытке чувств их пожать. Нет, Макс не изменил прежней дружбе. Макс — парень что надо.

— Дело твое заковыристое, — заметил Макс.

— Выхода у меня нет… Требуй все, что угодно… Что прикажешь мне делать?

— Погоди. Мне еще нужно время, чтобы все обмозговать.

С надеждой в сердце Милу обмяк на спальной кушетке. Если на всем белом свете и существовал хоть один человек, способный вызволить его из беды, то это был Макс. И потом, что тут такого особенного! Ведь Макс остался у него в долгу! Кто предупредил его тогда, что Пасторелли разыскивает его, намереваясь прикончить. Пасторелли так до сих пор из тюряги не выходил. Все это было, да быльем поросло… А Макс с тех пор преуспел в жизни.