Расскажи мне про убийство - [49]

– Система проста и эффективна. Прокурор договаривается с генералом воинской части. Создают фирму, оформляют ее на глупенькую любовницу, которая ни с кем не связана, и пилят деньги, прикрывая грехи устойчивыми связями в разных структурах. Если вдруг навоз все-таки всплывет – такое иногда бывает, показательные порки никто не отменял, – то по этапу пойдет миленькая девица, ретуширующая фотографии в социальной сети. Народу даже не будет ее жалко.

– Точно. Но миленькая девица проявила догадливость.

– За такое ведь можно убить, не так ли?

– Я бы сказал: «Нужно!»

*

Маленькая комнатка в старом здании некогда большого, мощного завода, которое теперь служило прибежищем офисов разнокалиберных организаций в основном с сомнительной репутацией, продувалась всеми ветрами. В ней было темно, холодно и сыро. Единственное окно находилось на теневой стороне, и даже в ясные дни солнце не радовало обитателей помещения своими лучами.

– Зато аренда на несколько тысяч дешевле, – ответила на вопросительные взгляды Евгении и Руслана строгая женщина, укутанная в шерстяной платок. – Со всеми проблемами к руководству. Я здесь ни за что не отвечаю, только кадровые бумаги рисую. Ничем вам помочь не могу. К тому же ухожу я со дня на день. Деньги здесь небольшие, а ощущение тюрьмы очень велико… Где найти руководство? Понятия не имею. Хозяйку я никогда не видела, да и умерла она недавно. А заместитель ее, который все вопросы решает, приезжает по пятницам, хотя на прошлой неделе его не было. Возможно, уже соскочил по-тихому.

*

Территория перед проходной воинской части практически блестела. Ни веточки, ни листика, ни лужицы, ни камешка, ни соринки. Солдатский труд неоценим и бесплатен. Внутри тоже было чисто, но неуютно. Лавка, посередине железное ограждение и турникет.

Молоденький солдатик долго разглядывал удостоверение Руслана, потом все-таки решился позвонить старшему. Тот заявил, что с вопросами к руководству можно обращаться только в строго установленные приемные часы, которые, как назло, были вчера и теперь будут лишь на следующей неделе.

Тяжело вздохнув, они уже собрались уходить, когда у турникета возникла конфликтная ситуация. Дежурный просил женщину предпенсионного возраста с широкой костью открыть сумку. Просил настойчиво. Так настойчиво, что посыпались угрозы штрафов, задержания и увольнения. Дама упиралась, и своим упорством вызывала еще больше подозрений.

– Что можно спрятать в этой маленькой сумке? – возмущалась она.

– Откройте или хуже будет!

– Да пожалуйста! – не выдержала женщина, открыла замок и вынула маленький пакетик к куриными косточками. – Вы тут голодные! Вот, подавитесь! – она со злостью швырнула свою заначку под ноги солдатам, толкнула турникет и вышла прочь.

Руслан и Евгения бросились за ней.

– Какие же подонки! – чуть не плакала женщина. – Собрала коту своему косточек! А они: «Не положено выносить! кража!» Ну кому они нужны, эти кости?! Сами грузовиками везут! Думают, никто не видит, как каждый день к дверям склада машина большая подъезжает, загружается и уезжает, а они, такие чистые и честные, выходят через проходную, мол, вот мы без всего, ни грамма не утащили. Правильно – уже увезли КАМАЗом через заднюю дверь. А что доставляют в столовую, еще повара прореживают. От мяса одно сало остается. Как-то солдат спросил: «А у вас хоть иногда мясо дают?» Дают. Каждый день привозят корову или пару свиней. Только пока каждый отщепит кусочек, на стол только жилки и пылки попадают. Пишут в меню салаты необыкновенные, а сами одну капусту гонят. Дадут килограмм творога – надо ватрушек испечь на две тысячи солдат. На Пасху вообще кинули мешок муки и килограмм сахара для куличей, а потом удивлялись, почему они твердые как камень и солдаты не захотели их есть. По документам, поди, куличики в магазине купили, а то и вовсе в кондитерской заказали. Но ладно продукты, это я еще понимаю, но помои кому сдались? Ребята многое не едят. Они привыкли к фастфуду, а тут каши перловая и пшенная да капуста. И вся оставшаяся еда выкидывается! Представляете?! Просто выбрасывается в мусор. Масло, хлеб, котлеты, в них, правда, мяса ни шиша нет, салаты, каши, соленья. Свежие, только что сваренные – в мусор! Люди в стране голодают, а тут тонны еды в мусор! В советские времена при воинских частях теплицы были, свинарники. Да, да. Сами выращивали. Сами себя обеспечивали. Безотходное производство. Потом всё закрыли, но хоть нам разрешали забирать. Неофициально конечно. Просто глаза закрывали. А мы и рады были. Кому кошек и собак кормить, а кому и семью. Здесь ведь работа тяжелая, черная, малооплачиваемая. Никто не идет, кроме тех, кому идти больше некуда. Как сказал один солдат: «Здесь работают жены алкашей и бомжей». А так хотя бы на еде экономили, все равно же в мусор выбрасывается. Но нет, пришло гражданское руководство лет восемь назад и установило новые порядки. Они могут брать грузовиками, а нам нельзя даже кости для кота. И ведь ладно платили бы хорошо, мы бы и не возмущались, но ведь платят гроши, а эксплуатируют как крепостных! Людей не хватает, работаем за троих, перерабатываем, еще и в выходные вызывают. Два дня по четырнадцать-пятнадцать часов отпашем, на следующий день еще приходи. Естественно, ничего не доплачивают, табель подстраивают под норму. Заболел – бери за свой счет. Кто в отпуск уходит, за него напарник целый месяц бесплатно пашет. Ни спецодежды не выдают, ни моющих средств, а ведь должны обеспечивать. Ежегодный медосмотр за свой счет. Им Трудовой кодекс не писан. Работа-то ведь адская. Вы видели когда-нибудь котел в солдатской столовой? Четыреста литров! Махина, из которой вода почти не сливается – спасибо нашим умным изобретателям. Чтобы его помыть, надо в него почти с головой залезть. Пару тысяч тарелок, ложек, вилок, стаканов пробовали за пару часов перемыть? Вода идет – кипяток. Надо успеть между завтраком и обедом, обедом и ужином… И заведующий наш совсем дурак. Говорят, чей-то сынок. Его пересаживают с места на место. В одном посидит, надоест, в другое гонят, а уволить не могут – папа просил. Ему тридцати нет, а уже с квартирой собственной и машиной. Когда заработал? Матерится на нас на чем свет стоит, а ведь мы ему в матери годимся. Если что-то не так, просто берет твои вещи и швыряет. Вот куртку слесаря на пол бросил. А знаете за что? Дождь на улице был, куртка намокла, ну слесарь в раздевалке ее не в шкафчик убрал, а на дверцу повесил, чтобы просохла. Хорошая куртка, новая, а начальник ее в самую грязь, мол, порядок должен быть. Или: мы салат на обед себе нарезали, причем из своих продукты, женщины с огородов принесли, тут ведь ничего взять нельзя, так ему не понравилось, что тарелка на столе стояла, да именно так, он взял ее и на пол швырнул. Как вам? Мы без обеда остались и еще за ним полы мыли. Ох, да что там, долго можно рассказывать… Конечно, жаловались. Пару раз в прокуратуру жалобы писали. Без толку. Приходят, посмотрят и уходят – нарушений не выявлено. Поговаривали, шарашкой этой сам прокурор владеет или его сын. Вот и нет на них управы. Все они там повязаны… Давно бы ушла. Да кому я нужна. Возраст. До пенсии бы доработать. Поэтому и терпим… Ох, что-то развыступалась я сильно. Вы не обессудьте. Эт я так, эт я от злости и усталости…