Расскажи мне про убийство - [51]

***

Дальнейшее их не интересовало, поэтому они с радостью покинули кабинет прокурора – в комнате для допросов все желающие не поместились, пришлось обойтись помещением побольше, к тому же статус все-таки – и вышли на свежий осенний воздух.

– Он был искренен, – подтвердила Евгения, садясь в машину.

– Девушку убил тот, кто приезжал к ней в девять часов вечера. И именно этого человека Холод покрывал, когда имитировал несчастный случай. Страх перед шумихой – это для следствия. А кого мог покрывать прокурор?

– Если любовницу убил не любовник, то с вероятностью девяносто девять процентов ее убила жена любовника.

Роскошный загородный дом утопал в вечнозеленых туях, соснах, елях. На газоне и дорожках не было ни опавших листьев, ни луж, ни комков грязи. Территория дышала чистотой и ухоженностью. Казалось, что спрятавшиеся за забором серость и промозглость боятся вступить в этот маленький осенний рай дабы не утратить мрачности. От калитки к основному входу в двухэтажный особняк, выполненный в стиле швейцарского шале, вела довольно широкая дорожка, окантованная декоративным камнем.

Внутреннее убранство дома отличалось изысканностью, уютом и прекрасным вкусом. Дорогая стоимость вещей не бросалась в глаза, напротив, она тщательно скрывалась в их красоте и скромности. Второго такого интерьера не найти. Он создавался профессиональным дизайнером с непосредственным участием самой хозяйки. В таких домах живут не содержанки, в них живут умные женщины с чувством собственного достоинства.

Молодая домработница с веснушчатым, немного глупым лицом, пышной грудью и жаждой легкой жизни в глазах провела их в гостиную. Что-то в ней показалось им знакомым. Впрочем, хирургического вмешательства не видно.

– Вы не помните, где была хозяйка, когда погибла Елена? – Руслан включил свое обаяние.

Девушка расплылась в улыбке, обнажив кривые зубы, и как-то быстро ответила:

– Дома, – потом добавила: – наверное. Она почти всегда по вечерам дома. А когда собирается уходить, то предупреждает меня. В тот вечер у меня был выходной и я уезжала к родным. Вернулась на следующий день, а тут такое!

Наталья Холод в элегантном льняном костюме уже ждала их. Она любезно предложила насладиться хорошим обедом, во время которого внимательно слушала рассказ Руслан о грехах ее мужа и его допросе. Ирине Барановой она равнодушно посочувствовала, а мужу отдала должное – он казнокрад, негодяй, грубиян, но не трус. Затем они снова вернулись в гостиную, где в камине горел огонь, создавая уютную атмосферу тепла и тихого счастья. Неужели где-то там тусклое уныние окутывало все вокруг, погружая город в великую осеннюю депрессию?

– Ваш рассказ очень интересен, – заключила Наталья Холод, после глотка ароматного чая. – В очередной раз вы оказались на высоте – еще один член моей семьи за решеткой. Нет, нет, вас не обвиняю, ведь я сама позволила вам разворошить осиное гнездо. Но кто бы мог подумать, что мой муж и мои дети так низко пали? Я предполагала, что они перешли многие границы, но не знала, что они зашли так далеко. Впрочем, за всё надо платить, особенно за желание докопаться до истины. За него всегда приходится платить самую высокую цену. Это то самое желание, которого надо бояться. Оно всегда сбывается и приносит боль… Но оставим лирику. Что нового у вас по убийству моей дочери?

– «Ее могли убить все. Даже я», – процитировал Руслан. – Где вы были в тот вечер? – спросил он в лоб. Но Наталья Холод не смутилась. На ее лице не дрогнули даже клетки. Она сделала еще глоток чая, медленно поставила чашку на стол и спокойно ответила:

– У меня имеется железное алиби: я убивала любовницу своего мужа! Моя история так же банальна, как и сотни похожих. Выходила замуж по любви. В молодости Владимир был энергичен, резв, остер и даже галантен. Мы вместе пережили развал Союза и лихие девяностые, время безденежья, голода, угроз преступных группировок. У нас не возникало мысли разойтись. А потом его повысили по службе. Пришла власть, а с нею статус и деньги. Они, к сожалению, разрушили то, что не смогли беды и нищета. Вы думаете, только бедность разбивает любовь и семьи? Нет, богатство это делает намного быстрее и изощреннее. Да, пришли дома, машины, дачи на морских берегах, драгоценности, светские приемы, но ушли чувства, а вместе с ними и отношения. Мы не ругались. Он просто в какой-то момент собрал вещи и уехал в город. Я не стала ему мешать. Зачем? У меня всё есть, дети взрослые. Могу пожить для себя вместо того чтобы отчаянно склеивать осколки… Безусловно, он обзавелся любовницами. По статусу положено. Да и тот самый бес появился, что одолевает мужчин в возрасте. Я относилась к этому спокойно. Разводиться мы не собирались, а развлекаться никто не запрещал. Однако эта Ирина оказалась уж слишком долгоиграющей. Шли месяцы и годы, а она оставалась на своем месте. Более того, она начала предъявлять претензии, и муж их исполнял. Покупал чрезмерно дорогие подарки, устраивал на работу, даже в Министерство посадил, а после и вовсе оформил на нее фирму. Далее аппетит разрастался. Это грозило проблемами. И не только для меня и детей – да, Владимир при желании мог нас оставить ни с чем, – но и для него. Она ведь только с виду казалась миленькой, в действительности была хитренькой лисичкой. Врала родителям об учебе в институте, сама тем временем осваивала статус содержанки. Да, я наводила о ней справки… Я его предупреждала, но он не хотел слушать, считал, что я ревную к молодости, потом просто попросил заткнуться. Знаете, было обидно. Хоть мы и расстались давно, но относились друг другу с уважением. С ее появлением оно исчезло. Я превратилась в надоедливого насекомого, бабу, которую муж не сбрасывал с возу только потому, что на нее было оформлено почти всё имущество. Я вынуждена была терпеть и надеяться, что она ему все-таки со временем надоест. Но девушка твердо шла к цели. Она хотела стабильности, защиты, уверенности, и, разумеется, власти и денег, иными словами, она хотела замуж за богатого человека со связями. Возраст и наличие семьи не имеют значения. Владимир отказал ей. Любовь за разум еще не зашла. Однако Ирина не собиралась так просто сдаваться. В тот вечер я решилась, наверное, на самое большое унижение в своей жизни – я поехала к ней поговорить и убедить ее отказаться от моего мужа. Естественно, в качестве аргумента я хотела использовать ее ложь родителям, наивно полагая, что ей небезразлично их мнение – этим честным работягам вряд ли понравится, чем дочь зарабатывает на жизнь… Я взяла машину мужа – у меня есть второй комплект ключей, – чтобы не светиться перед охранниками. Приехала где-то в девять. Она приняла меня дружелюбно, даже предложила кофе. Однако разговор не получился. Она рассмеялась мне в лицо, обозвала старой клячей и заявила о наличии серьезного компромата против Владимира, который отправит его за решетку, если он откажется жениться. Я сорвалась. Удивлены? Да, я тоже могу быть эмоциональной. Завязалась драка, и Ирина разбила голову о статуэтку. Может, сама, а может, нет… Ночью должен был приехать муж. Я не стала ничего трогать. Даже протирать мебель не пришлось: я была в перчатках. Я была уверена, что он испугается, возможно, догадается, что это моих рук дело, и заметет следы. Из гаража я выехала беспрепятственно. Машину вернула на место. Муж уже вернулся с работы: я видела свет в окне… Я не раскаиваюсь. Скажу банальные слова, но не для того я столько навоза с мужем съела, чтобы какая-то пигалица отняла всё у меня и моих детей… Почему я так легко об этом рассказываю? Кроме моих слов, против меня ничего нет. Со мной не пройдут те фокусы, которые вы изобразили с другими героями этой истории. Да и вряд ли прокуратура захочет открывать заново дело и возиться с «глухарем». Поэтому оставим смерть Ирины на совести несчастного случая…