Рассказ Предка - [16]

В другом конце спектра — народы, которые сохранили нормальную человеческую непереносимость лактозы у взрослых, включая китайцев, японцев, инуитов, большинство американских индейцев, яванцев, фиджийцев, австралийских аборигенов, иранцев, ливанцев, турок, тамилов, цейлонцев, тунисцев, и множество африканских племен, таких как сан, и тсван, зулусы, коса и свази Южной Африки, динка и нуэр Северной Африки, и йорубу и игбо Западной Африки. У этих непереносящих лактозу народов общее то, что у них нет истории скотоводства. Есть поучительные исключения. Традиционная диета масаев Восточной Африки состоит, кроме всего прочего, еще из молока и крови, и можно было бы предположить, что они особенно терпимы к лактозе. Однако дело обстоит не так, вероятно потому, что они створаживают свое молоко, прежде чем потреблять. Как и в случае с сыром, лактоза в значительной степени удаляется бактериями. Это один из способов избавиться от нежелательных эффектов – отказаться от самого продукта. Другой способ — изменить Ваши гены. Это произошло в других скотоводческих племенах, упомянутых выше.

Конечно, никто преднамеренно не изменяет свои гены. Наука только теперь начинает работать над тем, как это сделать. Как обычно, для нас потрудился естественный отбор, и это случилось тысячелетия назад. Я не знаю точно, каким путем естественный отбор вызвал у взрослых переносимость лактозы. Возможно, взрослые обращались к продукту детского питания во времена бедствий, и люди, которые были самыми терпимыми к нему, выживали лучше. Возможно, некоторые культуры оттягивали отлучение ребенка от груди, и отбор на выживание детей в этих условиях постепенно перерос во взрослую переносимость. Независимо от деталей, изменение, хотя и генетическое, направлялось культурой. Развитие приручения и увеличивающиеся надои молока коров, овец и коз происходило параллельно с развитием переносимости лактозы у племен, которые их пасли. Обе тенденции были по-настоящему эволюционными в том, что они были изменениями частот встречаемости генов в популяциях. Но обе они направлялись негенетическими культурными изменениями.

Является ли переносимость лактозы только вершиной айсберга? Пронизывают ли наши геномы свидетельствами приручения, затрагивающими не только нашу биохимию, но и наш разум? Как одомашненные лисы Беляева и как одомашненные волки, которых мы называем собаками, стали ли мы более ручными, более привлекательными, с человеческими аналогами болтающихся ушей, чувственных лиц и виляющих хвостов? Я оставляю Вам эти вопросы для размышления и спешу дальше.

В то время как охота постепенно переросла в выпас, собирательство, по-видимому, подобным образом превратилось в культивирование растений. Снова же, это было сделано, вероятно, главным образом непреднамеренно. Без сомнения, были моменты творческих открытий, как тогда, когда люди впервые заметили, что если поместить семена в почву, они превращаются в растения, подобные тем, от которых они происходят. Или когда кто-то впервые заметил, что лучше их полить, прополоть и удобрить. Было, вероятно, труднее понять, что могло бы быть хорошей идеей сохранить лучшие семена для посева, вместо того, чтобы следовать очевидным путем поедания лучшего и сеяния остатков (мой отец, будучи молодым выпускником колледжа, преподавал земледелие сельским фермерам в центральной Африке в 1940-ых, и он говорил мне, что донести до них это – было одной из самых сложных задач). Но главным образом переход от собирателя к земледельцу прошел незамеченным теми, кто имел к этому отношение, как и переход от охотника к пастуху.

Многие из наших основных пищевых зерновых культур, включая пшеницу, овес, ячмень, рожь и кукурузу, являются членами семейства злаков, которое очень преобразовалось с рассветом сельского хозяйства благодаря непреднамеренному, а позднее умышленному, отбору человеком. Возможно, мы также стали генетически модифицированными в течение тысячелетий, увеличивших нашу переносимость хлебных злаков параллельно с развитием нашей переносимости молока. Крахмалистые злаки, такие как пшеница и овес, не могли занимать заметное место в наших диетах до аграрной революции. В отличие от апельсинов и земляники, зерновые семена не "хотят" быть съеденными. Прохождение через пищеварительный тракт животного не является частью стратегии их распространения, как это имеет место у семян томатов и слив. С нашей стороны, человеческий пищеварительный тракт не в состоянии без посторонней помощи поглощать много пищи из семян злаков с их скудными крахмальными запасами и с твердой, неприятной шелухой. Немного помогает размалывание и кулинарная обработка, но также кажется вероятным, что параллельно с развитием переносимости молока мы могли развить повышенную физиологическую переносимость пшеницы по сравнению с нашими дикими предками. Непереносимость пшеницы – известная проблема для значительного числа несчастных людей, которые обнаруживают на своем тяжелом опыте, что они лучше себя чувствуют, если ее избегают. Могло бы быть показательным сравнение степени непереносимости пшеницы у охотников-собирателей, таких как сан и другие народы, аграрные предки которых долго ели пшеницу. Если и было большое сравнительное исследование переносимости пшеницы, как то, которое было сделано для переносимости лактозы у различных племен, то я не знаю об этом. Было бы интересно также системное сравнительное исследование непереносимости алкоголя. Известно, что определенные аллели генов делают нашу печень менее способной к расщеплению алкоголя, чем мы могли бы желать.