Рассказ об одной экспедиции - [6]

Мы шли. к лагерю, батя отправился нас провожать и с какой-то жадностью расспрашивала том, что мы здесь делаем.

Показался огонь костра, в ярком лунном свете стояли горы.

- Взяли бы вы меня с собой,- неожиданно попросил священник. -Какая у вас интересная работа и сколько вы ездите! А то вот так, сидишь-сидишь на одном месте и киснешь. Да еще всякие неприятности.

- Верно, батюшка,-сказал Дима.- Едемте с нами, я и то смотрю, как это вы с вашей фигурой пошли по такой специальности…

- А и правду говорите,- неожиданно, задрав патлатую голову, батюшка так захохотал, что в горах отдалось эхо.-Как бы хорошо поехать с вами, и вам бы польза: я ведь стрелок хороший, охотник, и с лошадьми умею обращаться. Э, да что говорить, это все мечтания, жизнь другое велит! - И, махнув рукой, он повернулся и ушел обратно.

- Занятный человек,- сказал Дима.- Какой атлет, ведь из него мог бы выйти замечательный борец или кавалерист. И вот, не угодно ли, пропадает зря.

В лагере было тихо, Борис спал, Костя исчез в неизвестном направлении, мы поискали его, поискали, и я лег спать. Только Димка не ложился, он долго сидел и курил у костра.

- Кончай дымить,- сказал я ему,- которую папиросу ты там смолишь?

- Я вообще кончаю,- заявил Дима.- Это была последняя папироса в моей жизни!

Он решительно бросил окурок в камни у реки и протянул мне помятую пачку.

- Посмотрим, как это получится,- сказал я.

- Да, посмотрите,- гордо ответил Дима.

Утро выдалось хлопотливое и жаркое, к нам вели лошадей, мы их осматривали, пробовали, одних покупали, других нет. К обеду мы освободились, уселись у палатки на брезент. Обед, приготовленный Димой, был явно хорош, но когда я увидел, какими руками Костя подает нам чашки с супом, меня чуть не стошнило.

- Слушай, ты хоть раз в этом году мылся? - спросил Дима, беря двумя пальцами Костю за руку.- Или ты считаешь, что от грязи никто не умирал и что грязью даже лечатся?

Но Костя ничего не ответил, только выдернул руку и отошел.

После обеда я достал мыло, полотенце, трусы и сказал Косте:

- Бери это, сейчас же раздевайся и мойся, оденешь трусы, а все, что на тебе, прокипятишь в тазу и выстираешь.

- Хорошо, потом,- ответил он.

- Не потом, а сию минуту,- приказал я.- Понял, ну? Да ну же, раздевайся! Мыла тебе - полкило, воды - река, глядишь, может, и отмоешься.

- Да ну же, промышленник! - вмешался Дима.- Живо! Не ломайся! Я вижу у тебя настоящая водобоязнь!

И Димка решительно схватил Костю за ватник, сдернул его, но когда он стал снимать рваную тельняшку, раздался такой исступленный визг, что Димка от неожиданности выпустил Костю из рук, и тот мгновенно опять натянул на себя тельняшку.

- Ну что же ты? - сказал я с неудовольствием Диме.- Сдери, сдери с этого грязнули его рвань, пусть моется!

- Кажется, нельзя, шеф,- ответил Дима.

- Нельзя? Почему нельзя? Надо же вымыть этого дурака!

- В том-то и дело,- странно улыбаясь, сказал Дима,- что нельзя, потому что это, кажется, не дурак!

- Не дурак? Умный, что ли?

- Нет, не дурак, а дура!

- Что?

- То. Девчонка!

- Не может быть! Костя, это правда?

- Ага,- угрюмо ответил, вернее ответила, «Костя», и слезы брызнули у нее из глаз.

- Интересно,- Сказал я.- А ну рассказывай все!

- Я всю правду расскажу, только не выгоняйте меня из экспедиции!

- Ну?

- Когда папа умер, я попала к тете Жене.

- А мать?

- Мама раньше умерла.

- Ну и что?

- Тетка… очень плохая…

- А долго ты у нее была?

- Почти год.

- Потом?

- Ну, в общем тетка была такая…

- Какая такая?

- Ну, такая в общем… она меня продала.

- Продала? Да неужели нашелся такой дурак, что тебя купил? - спросил Димка.

- Сам ты дурак.

- Да замолчи, Дмитрий! - закричал я.- Вот трепло, ни минуты не можешь помолчать! Кто тебя купил?

- Один теткин знакомый, землемер, Иван Филиппович.

- Землемер? Интересный землемер.

- Ну да, он вообще был какой-то странный, то приезжал, то уезжал. Мальчишки говорили, что он контрабандой занимается. За границу ходит.

- А почему ты думаешь, что он тебя купил?

- Я подслушала, как он тетке говорил, что вот сколько я вам денег за эту девчонку передавал, а вы все ломаетесь.

- Ну и что?

- Тогда тетка сказала, чтобы я шла к нему жить и что у него мне будет хорошо.

- А зачем же он тебя купил?

- В жены купил,- сказала она тихо.

- Что? В жены? Не может быть!

- Правда.

- Ну, а дальше?

- Дальше? Он привез меня к себе, я ничего не знала… А потом стал ко мне приставать…

- И что?

- Я кричала.

- А потом?

- Потом полоснула его бритвой. Он упал и захрипел.

- А ты что?

- Я выскочила из дому и бежать. Потом обрезала волосы и поехала к другой тете в Москву, но не нашла ее.

- Потом?

- Потом думала в милицию пойти и все рассказать, да побоялась, не поверят, что Иван Филиппович такой был. И решила, лучше буду беспризорничать.

- И долго ты беспризорничала?

- Не очень, месяца два.

- Как же тебя зовут?

- Ксения.

Я был совершенно ошарашен, Ксения ревела. Потом мы послали девочку мыться, дав ей, кроме трусов, еще брюки и рубашку, а сами сидели и долго разговаривали.

Выходило, что она не так уж и виновата, что ей надо помочь, а вмешивать милицию в это дело пока не стоило, тем более что она ни фамилии землемера, ни места, где все это происходило, не хотела назвать. Но было ясно, что случилось это где-то в Средней Азии, где-то недалеко. Мы решили все выяснить осенью, разыскать ее тетку и поговорить с ней «серьезно».