Распятые - [24]

–Поговорим с женой и друзьями. Может, они знают об этом пареньке что-нибудь. И еще, – я указала рукой на фонарный столб напротив дома, – там есть камера. Она могла что-нибудь засечь.

***

Если вы когда-нибудь были в Цинциннати, то, наверняка, посещали музей, расположенный в старом здании железнодорожного вокзала и уж точно проверяли акустику в нем. Признайтесь, что вы кричали? Цинциннати Редз круче всех!? О, скажи, видишь ты в первых солнца лучах / Что средь битвы мы чли на вечерней зарнице? / В синем с россыпью звёзд полосатый наш флаг / Красно-белым огнём с баррикад вновь явится10? Элвис Пресли жив!? А что на самом деле хотели прокричать? Я ненавижу копов?! Долой правительство?! К черту Саддама?!

Когда я первый раз был в этом музее, мне было, наверное, около двенадцати и я до жути хотел прокричать, что мне нравится Пегги О’Нил – девчонка из соседнего дома. Но мы с Оливером тогда, встав друг к другу спиной, и, отойдя метров на шестьдесят, заорали как оглашенные, что миссис Харрисон целовалась с мистером Франклином в школьном туалете на перемене перед уроком биологии. Хотя орать было и не обязательно – акустика в этом музее действительно хорошая. Несмотря на то, что ни миссис Харрисон – нашей учительницы английского, ни мистера Франклина – учителя химии в старших классах, не было тогда с нами, мы огребли по полной программе, от нашей учительницы – мисс Браун. Может быть, я теперь должен расплачиваться за тот опрометчивый поступок, выслушивая сплетни о себе и Кет? В общем, по прибытии обратно в Ричмонд, нас с Ноллом в течение трех недель оставляли после уроков и заставили публично извиниться перед учителями.

В общем, я снова оказался в этом музее и теперь мне дела не было до того целовалась ли миссис Харрисон с мистером Франклином в школьном туалете или где бы то ни было еще. Меня, если честно, больше заботило, не целовал ли в этот момент какой-нибудь недоумок Кетрин Робинсон, но мы с Ноллом и Деборой прибыли в музей не для этого.

–Мне позвонила Эшли Уильямс. Она была на вечернике вместе с первой жертвой.

–Она что-то вспомнила? – Спросил я.

Мы стояли в центральном зале музея, и Дебора искала взглядом Эшли.

–Сказала, что ей есть что рассказать, но она не уверена. – Детектив уже хотела позвонить девушке, но мы вдруг услышали окрик со стороны служебного входа, у гардероба.

–Детектив Тернер!

Нам махала рукой маленькая хрупкая блондинка, с забранными на затылке волосами, слабо сплетенными в тонкую косу и, повязанные голубой лентой, в тон ее рабочей форме.

–Привет. Это агенты Марлини и Уинстер. – Представила нас Дебора и девушка тут же обвела нас взглядом с головы до ног, будто мы представляли значимость в качестве экспоната для ее музея.

–Пойдемте. – Пригласила она и прошла чуть вперед, провожая нас к почти пустому с утра залу. Посетителей в начале рабочего дня было мало и в зале орудовали только сами работники музея, но они, занятые новой коллекцией, завезенной позавчера, не обращали на нас внимания.

–Итак, о чем Вы хотели поговорить? – Спросила Дебора, когда мы остановились в дальнем углу зала, усаживаясь на мягкую скамейку, обитую дешевым заменителем бархата.

–Мы с Бекки познакомились, когда я покупала книги в магазинчике, где она подрабатывала после школы. Пожалуй, единственное место, куда мать отпускала ее, за исключением самой школы и продуктового магазина. – Причмокнув, начала Эшли. – Я прохожу практику здесь, – она, подняла на меня свои большие серые глаза, чуть увлажнившиеся от воспоминаний, – я учусь в местном университете. Занимаюсь историей искусства, люблю Дюрера. – К чему-то решила пояснить она.

–Четыре всадника Апокалипсиса11. – Кивнул я, но девушка опять перешла к теме разговора.

–Короче, знаете, если у вас в классах были типичные жертвы подростковых издевательств, то Бекки мне описывать не стоит. Она как раз из их числа.

–Тем не менее, вы подружились. – Помотал головой Нолл.

Эшли посмотрела на него, будто ожидала укора и кивнула.

–Я не знаю, может, я просто пожалела ее. Я пригласила ее вечеринку, который устраивала моя старая подруга и она, к моему удивлению, согласилась. Наверное, достала опека мамаши. – Пожала плечами Эшли.

–Но она весь вечер провела в одиночестве? – Продолжила за нее Дебора.

–Ага. Сначала к ней клеились какие-то мужланы, но она всех отшивала и под конец осталась одна на том же месте, куда я усадила ее – у барной стойки. Наверное, я виновата, нужно было утащить ее за собой, заставить растрястись, потанцевать, покурить…, – тут девушка запнулась, видимо, опасаясь, что сболтнула лишнего, но мы и ухом не повели и без того зная, что творится на подобных мероприятиях.

–Но кое-кто все же проявил к ней внимание? – Чуть напористо спросила Дебора.

Эшли неуверенно поморщилась и как-то даже ссутулилась, наверняка, уже жалея, что завела этот разговор.

–Я не знаю его и моя подруга, у которой мы отрывались, тоже. Я видела, как один парень подошел к ней и заговорил. К моему удивлению она даже не отшатнулась от него. Было не очень светло, и кругом стоял дым коромыслом, так что сильно рассмотреть мне его не удалось, только в общих чертах. Да я и не придала ему значения. – Она цокнула и помолчала минуту. – Когда я обернулась в следующий раз, парня уже не было, а Бекки сидела с таким лицом, будто готовилась подписать пакт о ненападении. Он, видимо, оставил ее на пару минут, дав поразмыслить, что ли. Ну, в общем, меня снова потащили танцевать, а Бекки так и сидела одна. Я не знаю, пришел ли он за ней или она ушла к нему, но потом я уже видела ее в труповозке.