Распутник - [3]
Борн был очень деловым человеком.
— Женишься на девушке, выплатишь свои долги — с процентами, и мы восстановим твое членство.
— А что я буду делать до этого? — Скулеж графа был отвратителен.
Темпл вздохнул:
— Ты стал мне противен. Пошел вон!
— Убирайся, — скомандовал Борн, — пока я не решил, что тебя стоит поколотить.
Граф выскочил из комнаты.
Борн посмотрел ему вслед, разгладил жилет и поправил сюртук. Потом посмотрел в ближайшее зеркало, проверяя, как выглядит его галстук.
— Могу я пригласить тебя на ринг? — спросил он, подняв глаза на приятеля.
— Когда угодно.
— Никто не выходит на ринг, и уж точно не с Темплом.
Борн и Темпл разом обернулись на голос, раздавшийся из-за потайной двери в дальнем углу комнаты, откуда за ними наблюдал Чейз.
Темпл захохотал и снова повернулся к Борну.
— Видишь? Чейз знает, что тебе со мной не справиться.
Чейз налил себе стакан скотча из графина, стоявшего на ближайшем буфете.
— Это не имеет никакого отношения к Борну. Просто ты сложен, как каменная крепость. С тобой не справится никто. — Слова прозвучали насмешливо. — Кроме меня, конечно.
Темпл откинулся на спинку кресла.
— В любой миг, когда тебе захочется встретиться со мной на ринге, Чейз, я непременно высвобожу для тебя минутку.
Чейз повернулся к Борну.
— Ты обчистил Круса. — Он обошел комнату.
— Все равно что отнять конфетку у ребенка.
Темпл захохотал и встал, выпрямившись во все свои шесть с половиной футов.
Чейз смотрел, как тот пересекает комнату, направляясь к двери.
— Ты что, так и не подрался сегодня?
Темпл помотал головой:
— Борн меня опередил.
— Ну, время еще есть.
— Надеяться никому не запрещено.
Темпл вышел, дверь за ним плотно закрылась. Чейз вернулся к буфету, налил еще порцию скотча и подошел к камину, в который пристально уставился Борн. Тот взял предложенный стакан и сделал большой глоток золотистой жидкости, наслаждаясь тем, как она обжигает горло.
— У меня есть для тебя новости. — Борн выжидательно повернул голову. — О Лэнгфорде.
Сказанное словно захлестнуло его. Он девять лет ждал этого момента, и не важно, что именно сейчас сообщит ему Чейз. Девять лет он дожидался новостей о человеке, лишившем его прошлого, того, что принадлежало ему по праву рождения.
Его истории.
Всего.
В ту ночь Лэнгфорд отнял у него все — земли, деньги, все, кроме пустого особняка и нескольких акров земли в центре большого поместья, Фальконвелла. Глядя, как все это ускользает у него из рук, Борн не понимал мотивов старика.
Он жаждал одного — отмщения. Он так долго дожидался.
Потребовалось девять лет, но Борн восстановил свое состояние и даже удвоил его. Деньги, получаемые от партнерства в «Ангеле», а также несколько удачных инвестиций дали ему возможность создать владения, которые могли соперничать с любыми в Англии, даже самыми экстравагантными.
Но он так и не смог получить обратно то, что утратил.
Лэнгфорд держался за Фальконвелл крепко и отказывался продавать, несмотря на любую предложенную цену, какой бы могущественный человек ни делал предложение. А люди предлагали очень влиятельные.
Но он так упорно трудился и зарабатывал деньги не ради земель в Уэльсе, Шотландии, Девоншире и Лондоне.
Все это делалось только ради Фальконвелла.
Тысяча акров роскошных зеленых земель, бывших когда-то гордостью маркиза Борна. Земель, которые его отец, дед и прадед собрали вокруг особняка, передававшегося от маркиза к маркизу.
— Что? — Он увидел ответ в глазах Чейза еще до того, как тот успел что-то сказать, и выругался длинно и витиевато. — Что он с ним сделал, с моим поместьем?
Чейз колебался.
— Борн, — начал Чейз, осторожно подбирая слова, — он его не удержал.
В душу закрался холодный ужас.
— Что значит — не удержал?
— Лэнгфорд больше не владеет землями в Суррее.
Борн помотал головой, не в силах понять.
— И кто же владеет ими теперь?
— Маркиз Нидэм и Долби.
Мелькнуло воспоминание многолетней давности — тучный мужчина с ружьем в руке вдет по грязному полю в Суррее, а следом бегут хихикающие девчонки мал мала меньше, и у самой старшей из них голубые глаза, серьезнее которых Борн никогда больше не встречал.
Соседи его детства, третье семейство святой троицы суррейских аристократов.
— Моя земля у Нидэма? Каким образом он ее заполучил?
— Как ни забавно, выиграл в карты.
Борн не нашел в этом и тени юмора. Наоборот, от мысли о том, что Фальконвелл поставили на кон и проиграли в карты — опять! — его бросило в дрожь.
— Приведи его сюда. Нидэм играет в экарте. Фальконвелл снова станет моим.
Чейз удивленно откинулся на спинку кресла.
— И ради него ты снова поставишь все на кон?
Борн ответил мгновенно:
— Ради него я пойду на все, что угодно.
— Ты так считаешь?
Борн почуял неладное.
— Что ты знаешь такого, о чем не знаю я?
Брови Чейза взлетели вверх.
— Ты не сможешь просто забрать их назад.
— Почему?
Чейз колебался.
— Они идут с... кое-чем еще.
Холодная ненависть пронзила Борна. Он ждал этого десять лет — момента, когда сможет воссоединить Фальконвелл-Мэнор с прилегающими к нему землями.
— Идут с чем?
— Скорее с кем.
— У меня нет настроения решать твои загадки.
— Нидэм объявил, что бывшие земли Фальконвелла включаются в приданое его старшей дочери.
Леди Генриетта Седли вздохнула с облегчением: отныне она – безнадежная старая дева. Можно забыть про назойливых охотников за приданым и спокойно привести в действие свой план из четырех пунктов: вступить в управление фамильным бизнесом, нажить огромное состояние, купить собственный дом и… провести ночь с мужчиной. Однако с четвертым пунктом возникают небольшие проблемы… Во-первых, залученный Генриеттой на ложе страсти таинственный незнакомец оказывается, как назло, ее деловым конкурентом. Во-вторых, он, недаром носящий прозвище Зверь, далеко не из тех мужчин, которых можно использовать и бросить.
Леди не курит сигарильи, не пьет виски, не ездит верхом по-мужски, не устраивает дуэлей. Но главное - леди никогда не позволяет себя целовать никому, кроме жениха или мужа! Кальпурния Хартуэлл всегда следовала этим правилам - и что в итоге? Она не замужем, мужчины не обращают на нее внимания! В отчаянии девушка решает нарушить все правила, которым следовала раньше, - и тут же притягивает к себе самого отчаянного повесу лондонского света, знаменитого соблазнителя и покорителя женщин Гейбриела Сент-Джона, маркиза Ралстона.
В свое время герцог Темпл, несправедливо обвиненный в убийстве красавицы Мары Лоу, был изгнан из общества. Опозоренный и гонимый, он становится хозяином подпольного игорного дома. Теперь его окружают авантюристы, игроки и куртизанки. Но однажды на его пороге появилась… Мара, живая и невредимая, и предложила сделку: герцог прощает карточные долги ее брата, а она возвращается в свет и снимает с него клеймо убийцы.Однако почему Мара окутала себя тайной? Что скрывает эта прекрасная, загадочная, манящая женщина, о которой Темпл думает непрестанно день и ночь?
Под безупречностью светских манер красавица Филиппа скрывает любознательность и острый ум прирожденной исследовательницы – даже к грядущему браку по расчету с благонравным, но скучным графом Каслтоном она относится со строго научным спокойствием. И именно поэтому желает знать: что же такое таинственное происходит между супругами после венчания в брачную ночь?За разъяснениями Филиппа обращается к знаменитому повесе и соблазнителю Джасперу Кроссу, которого не без оснований считает настоящим экспертом в данной области.Что из этого может выйти? Конечно же, очаровательная, чувственная и трогательная история забавных приключений и настоящей, страстной, всепоглощающей любви!
Прекрасная Джулиана Фиори, своенравная и взбалмошная, cнова и снова шокирует лондонский свет. Она не скрывает ни своих мыслей, ни убеждений, становится причиной скандалов и привлекает внимание всех мужчин… кроме одного. Саймон Пирсон, герцог Лейтон, безупречный джентльмен. Уж он не допустит, чтобы его репутацию запятнали скандальные сплетни! Однако красавица итальянка врывается в его жизнь, словно буря, и Пирсон вынужден признать очевидное: он влюблен. Влюблен страстно, неистово. И хотя Джулиана намерена провести с ним лишь две недели, у герцога совсем другие планы…
Красавец аристократ, богач, холостяк… и самый несчастный мужчина в Лондоне — вот кем стал лорд Николас Сент-Джон с той минуты, когда популярный дамский журнал объявил его завиднейшим из светских женихов. Отныне Николаса преследуют невесты, и наконец он, в отчаянии пытаясь избавиться от домогательств, решает отправиться в путешествие.Вот тогда и сводит его судьба с красавицей Изабель Таунсенд, дочерью обедневшего лорда.Ей не нужен ни муж, ни возлюбленный, она просто обращается за помощью к Николасу.Однако с первой же встречи с Изабель в сердце Сент-Джона загорается пламя страсти…
На портретах они величавы и неприступны. Их судьбы окружены домыслами, сплетнями, наветами как современников, так и потомков. А какими были эти женщины на самом деле? Доводилось ли им испытать то, что было доступно простым подданным: любить и быть любимыми? Мужья цариц могли заводить фавориток и прилюдно оказывать им знаки внимания… Поэтому только тайно, стыдясь и скрываясь, жены самодержцев давали волю своим чувствам.О счастливой и несчастной любви русских правительниц: княгини Ольги, дочери Петра Великого Елизаветы, императрицы Анны Иоанновны и других – читайте в блистательных новеллах Елены Арсеньевой…
Веселье в родовом поместье завершилось скандалом – невеста хозяина, прекрасная Дженна Холлингсуорт, неожиданно обвенчалась с другим.Конечно, страсть не знает пределов и не признает доводов рассудка. Однако скоро опьянение первых дней и ночей замужества проходит, и новобрачная все чаще задает себе вопрос: за кого она все-таки вышла замуж?Саймон Радерфорд невероятно похож на знаменитого разбойника по прозвищу Ястреб, которого Дженна считает убийцей своего отца.Не обманывает ли ее память? Ведь Дженна видела Ястреба лишь однажды.
Когда ты принимаешь решение отправиться на поиски своего счастья, то нужно не только смотреть по сторонам, но иногда и глядеть себе под ноги. (2005-2006)
«Возлюбленных все убивают», — сказал однажды Оскар Уайльд и этими словами печально и гениально сформулировал некое явление, которое существовало столетия до него и будет, увы, существовать столетия после. Будет существовать всегда, доколе есть на свете любящие и любимые, потому что не всегда любовь обоюдна и не всегда приносит она только счастье. Человек — существо несовершенное. И, к сожалению, не слишком-то доброе. Если он обижен тем, что его недооценивает любимая или любимый, если на его чувства не отвечают, он склонен озлобляться, а порою и мстить.Месть за поруганную любовь — преступление ли это? Разве не следует наказать того, кто предал тебя, кто изменил?.
«Возлюбленных все убивают», — сказал однажды Оскар Уайльд и этими словами печально и гениально сформулировал некое явление, которое существовало столетия до него и будет, увы, существовать столетия после. Будет существовать всегда, доколе есть на свете любящие и любимые, потому что не всегда любовь обоюдна и не всегда приносит она только счастье. Человек — существо несовершенное. И, к сожалению, не слишком-то доброе. Если он обижен тем, что его недооценивает любимая или любимый, если на его чувства не отвечают, он склонен озлобляться, а порою и мстить.Месть за поруганную любовь — преступление ли это? Разве не следует наказать того, кто предал тебя, кто изменил?.
Она родилась и выросла среди роскоши и интриг Голливуда… Она мечтала стать независимой и сделать блестящую карьеру… Она не приняла в расчет многого. Вряд ли кто-нибудь серьезно отнесется к попытке наследницы миллионного состояния сделать себе имя – ведь от нее ждут лишь выгодного замужества. Вряд ли кто-нибудь способен искренне полюбить девушку, в которой все видят лишь «первый приз» на голливудских скачках амбиций и честолюбия. Возможно, единственным истинным возлюбленным для нее станет человек, которого она должна ненавидеть?..