Расплата - [8]

— Какая такая асимметрия, с чем ее едят? — недоумевает Мисюра.

— Ваша правая бровь расположена выше левой.

— Подумаешь, редкость! Я одну девчонку бросил по той же причине, — сказал между прочим, а по спине пробежал холодок.

— Сразу не разглядели и из-за этой халатности сделали девицу несчастной, — сочувствует Макаров. — Наш эксперт не допустил халатности, сразу заметил совпадение этого признака на вахманской и нынешней фотографии. Совпали не только брови, и нос вполне совпадает с вахманским, тут и там косовнутренний; одинаковая длина, ширина.

— Подумаешь, невидаль какая! Таких же носов может быть тысяча.

— Ах, Николай Иванович, ничему вы не верите, документы для вас ничто. Как же работали завмагом, как но артикулам проверяли товары?

— Отлично работал, сотни товаров соответствовали одному и тому же артикулу. А вы ухватились за первый попавшийся «товар», для вас только он соответствует найденному где-то «артикулу». И это, извините, у вас называется наукой.

— Министерская голова! — рассмеялся полковник. Злость не поможет: идет состязание умов. — Ладно, совпадение внешних признаков вас не убедило, тогда подойдем к этой проблеме математически. Советским профессором Пятиборовым и другими учеными установлено, что возраст не изменяет соотношение частей в человеческом черепе, хотя внешность меняется. На этом построен корреляционный анализ взаимосвязанных величин лица. На фотографиях вахмана Мисюры и вашей избрано восемнадцать одинаковых математических точек. Взгляните на фотографии, до одного миллиметра совпадают расстояния от подбородка до центра нижней губы, между глазами, от основания и до кончика носа, от основания носа до центра переносицы и между другими избранными точками. Если мало, взгляните, как эти изменения проверены математической формулой. Сумма слагаемых означает, что соотношение всех признаков лица на двух фотографиях совпадает до одной тысячной.

— Свалили все в одну кучу и вывели баланс, — невесело шутит Мисюра. Уже понял, что запираться бессмысленно, но нужна подготовка для смены позиций, а этому хочется раз-два — и хенде хох! Так не получится.

— Математика не убедила, — неистощимо терпение Макарова. — Пойдем более простым путем. Взгляните на совмещение двух фотографий — вашей сегодняшней и той, что на вахманской анкете. Интересная получилась картина.

Разглядывает Мисюра фототаблицу, озаглавленную: «Совмещение элементов лица фотопортретов». На вахманскую фотографию наклеены куски нынешней фотографии — части лба, носа, глаз, рта, подбородка. Свершилось чудо: исчезло время, на него глядит одно и то же лицо из далекой зимы сорок первого года. И к тому же проклятая математика! Можно отрицать одно совпадение, другое, третье, а их восемнадцать, и все тютелька в тютельку, до одного миллиметра… Ну и пусть! До смены позиций его дело — отрицать, их дело — доказывать.

— Как будто все точно, — вздыхает Мисюра. — Я бы на вашем месте тоже не сомневался, и все же не я снят в вахманской форме. Не знаю, как оправдаться, всякие чудеса бывают на свете.

— Надо так понимать: с наукой не спорю, но выводов не признаю. Что ж, Николай Иванович, раз для вас мало науки, перейдем к другим доказательствам. Алексей Петрович, пригласите опознаваемых и понятых.

Подполковник Харитоненко завел четверых, двум предложил подойти к стульям у стены кабинета.

— Сейчас будет опознание! — объявляет полковник Макаров. — Подозреваемый Мисюра-Мисюренко, вам предоставляется право самому выбрать, где сесть: слева, справа или посередине.

— А мне безразлично! — говорит Мисюра-Мисюренко, усаживаясь на стул слева.

Рядом сели другие опознаваемые, Макаров разъяснил понятым их обязанности.

Снова вышел Харитоненко и вернулся с пожилым человеком. Взглянул на него Мисюра — оборвалось сердце…

Присмотрелся Иван Иванович Мисюра к сидящим у стены и, забыв, где находится, кинулся к брату — обнимает, целует, плачет:

— Колька! Мы же тебя считали покойником. Весть такая пришла. А ты, слава богу, живой, невредимый. И за столько лет не дал знать.

Трудно себя побороть, трудно стоять истуканом. Родной брат, последняя кровинка из рода! Одно дело — когда не виделись, а другое — когда брат обнимает. Воскресли детство и молодость…

— Вы, гражданин, меня с кем-то спутали, я не ваш братец, — отрекается Мисюра от себя и родни: «Иван не дурак, поймет».

— Колька, с ума спятил! — тормошит Иван Иванович. — Да мы же с Марией тебя, горемычного, выходили и выкормили.

— Заблуждаетесь, гражданин! — уже совершенно спокойно заявляет Мисюра. — Конечно, приятно найти любимого братца, но я вам не брат.

— Не в уме он, тронулся на войне, — утирает Иван Иванович слезы, обращаясь к Макарову: — Отдайте нам, будем заботиться.

Составил Харитоненко протокол опознания, расписались участники.

Вышел Иван Иванович, полковник Макаров предложил опознаваемым снова занять места.

В комнату вошла Мария Васильевна. Взглянула на сидящих, перекрестилась и кинулась к Мисюре, тормошит, причитает:

— Господи, воскрес, Коленька!

— Гражданка, вы меня с кем-то путаете.

— Как так путаю! — рыдает Мария Васильевна. — Я же тебе была вместо матери, кормила своей грудью, выходила. Разве так можно!