Распад империи Александра Македонского - [48]

Прекрасные антигоновскне успехи 307-306 гг. до н.э. в Греции и на море, сильно ухудшившие положение Кассандра и, особенно, нанесшие тяжелый удар морскому могуществу и престижу Лагида, были способны оживить или возбудить у Антигона пылкое желание властно царствовать если не во всей империи, то, но меньшей мере, на Эллинском полуострове, в Западной Азии и Египте. С принятием титула царя Антигон надеялся посеять в душе подданных убеждение в своем превосходстве перед мятежными сатрапами, показав этих последних как зависимых от себя людей, восставших против законной власти, которую он принял как действительный преемник Александра. Хотя Антигон получил одобрение своих намерений не от всего македонского войска, а лишь на войсковом собрании македонян, находившихся под его командованием, в то время как другие части оказали поддержку его врагам, он считал себя наиболее законным кандидатом на царский титул.

Причем такая самоуверенность исходила из того, что его часть армии была более сильной; другие диадохи не были в состоянии ей противодействовать и, следовательно, должны были признать свершившийся факт, несмотря на их возможное предубеждение. Однако горделивое стремление Антигона остальные диадохи восприняли как вызов и ответили на это тем, что также возложили на свои головы диадемы, правда, как цари территориально ограниченных государств, не требуя верховной императорской власти. Тем самым идея государственного единства была ими формально отброшена. Они желали как можно быстрее разбить главного из их противников. В это время театром главных конфликтов стали Египет. Родос и, в меньшей степени, Греция.

Осенью 306 т. до н.э. Антигон предпринял попытку выступить против Египта. Захватив эту страну, он сразу застраховал бы себя от всякого поползновения отобрать его азиатские и эгейские владения и сокрушил бы мощь соперника, который в 310—308 гг. до н.э. помог Селевку сохранить Центральную Азию, ослабил положение самого Антигона в Малой Азии и занял часть Эллады. Отсюда и операции, которыми он вместе с сыном руководил несколько месяцев спустя после морского разгрома Птолемея. Отозвав из Кипра Деметрия, Антигон сосредоточил свои силы в Антигонее и решил начать операции против Египта. Он встал во главе сухопутных войск, которые должны были пройти Келесирию и включали более 80 тыс. пеших и 8 тыс. конных воинов, а также 83 слона. Такое количество войск убедительно свидетельствует о том, что Антигон придавал большое значение этому походу. Деметрий командовал флотом, который плыл вдоль побережья параллельно армии и включал 150 военных и 100 транспортных судов с большим количеством оружия.

Экспедиция проходила в месяц плеяд, т.е. в первую половину ноября. Лоцманы предлагали подождать еще несколько дней, ибо море в это время бывает очень опасным, но их предупреждения не были приняты во внимание, и экспедиция началась. Победители хотели опередить военные оборонительные приготовления Лагида. Когда армия прибыла в Газу, Антигон приказал ей запастись продовольствием на 10 дней. 130 тыс. медимнов зерна и множество фуража было погружено на верблюдов, которых ему предоставили туземцы, оружие — на повозки, которые тянули две лошади. Но все эти предосторожности все же не облегчили тягот армии при прохождении пустыни.

Между тем Деметрий и его корабли шли вдоль берега до Газы. В течение нескольких дней они плыли в мертвом штиле. Но внезапно налетел ураган и отбросил множество кораблей к городу Рафия, порт которого был трудно доступным; часть транспортных судов с оружием затонула, а часть — вернулась в Газу. Корабли, способные еще держаться на воде, приплыли к горе Кариос, - здесь они были недалеко от Нила, и Деметрий решил ждать прибытия антигоновских войск. Но к берегу пристать было невозможно из-за бури, и корабли бросили якорь в двух стадиях от суши, что тяжело отразилось на экипаже, ввиду нехватки питьевой воды.

Наконец, буря улеглась и показалась армия Антигона, разбившая лагерь напротив флота. Часть экипажа могла теперь высадиться на берег и подкрепиться. Предприняв поход к Нилу, Антигон остановился в двух стадиях от реки. Именно в это время Птолемей, чья оборона серьезно усилилась, предпринял попытку разложить армию противника, обещая по две мины солдатам и один талант командирам, если они перейдут на его сторону. Предложение было таким заманчивым, что Антигон разместил на берегу Нила лучников, обязанных обстреливать приближавшиеся к берегу лодки и убивать всех дезертиров на месте. Когда прибыли отставшие корабли, Антигон решил высадить войска на берег. Вначале около Сложного устья реки, но здесь он натолкнулся на мощные укрепления с баллистами и другими машинами и отступил.

Между тем Птолемей еще больше укрепил свои позиции в устье Пелузия; пехота и конница Антигона не смогли преодолеть это очень глубокое устье. С моря и суши дельта была похожа на крепость, способную отразить все штурмы. Притом возрастал недостаток в фураже и продовольствии. Считая бесполезным продолжать борьбу, Антигон предложил своим командирам возвратиться в Сирию, чтобы там ожидать спада воды на Ниле, благоприятного для наступления. Действительно, уровень воды в реке понизился спустя несколько месяцев, и Антигон хотел взять реванш за поражение, которое он только что понес, во-первых, из-за бури на море, во-вторых, из-за попыток подкупить его солдат и, в-третьих, благодаря мощным оборонительным работам побежденного при Саламине. Дройзен, правда, считает, что Антигон мог и должен был продолжать наступление.