Раскрытие тайны - [59]

— Точно, так, Остап Васильевич.

— Теперь вам, наконец, понятно, как надо создавать резервы? — самодовольно улыбаясь, спросил Крышкин. Так обычно спрашивает добрый учитель своего недогадливого ученика.

Лицо завбазой совсем было просветлело, но вдруг на его рябые щеки снова легла тень какого-то сомнения.

— Что еще? — и Крышкин недовольно посмотрел на завбазой.

— А куда я эти самые резервы сдавать буду?

— Ах, вот еще в чем сомнение. Ну и простак, ну и простак же ты, Киреич. Скажи мне на милость, киоскеры у тебя есть? Пешие и конные сборщики есть? Есть. Они должны выполнять и перевыполнять производственный план? Должны! Так вот ты и продашь им этот самый цветной лом. Он останется лежать у тебя на складе, а ты выдашь ребятам приемные квитанции, они же принесут тебе деньги. Кроме того, ребята получат еще премию и прогрессивку за перевыполнение плана. Понимаешь? Потом, есть в нашей доброй системе так называемые бестоварные документы для оплаты транспорта за перевозку утиля. Ты выпишешь три-четыре таких документа за доставку тоге же лома, который уже лежит у тебя на складе, и снова получишь деньги. Наконец, последняя операция — сдаешь лом на завод. Завод оплачивает системе его стоимость, а ты снова в выгоде — получаешь прогрессивку за перевыполнение плана и попадаешь на красную доску Почета.

— Ну, как? — задав этот вопрос, Остап Васильевич сам просиял от удовольствия. Его маленькие черные глазки заискрились хищными огоньками, выражая всё, что было на душе. Он случайно увидел себя в зеркале, и новая улыбка пробежала по его лицу.

А завбазой в этот момент сидел напротив своего вдохновителя, как оглушенный. Приоткрытый большой рот с тонкими губами и выпученные светлые глаза хотели что-то сказать, но ни мысли, ни слова выжать не могли.

— Вот так, Киреич! Учиться надо. Всему и везде надо учиться. Жизнь, брат, великая и мудрая школа. Ты видишь теперь, на каких сундуках сидишь? Пока мы добрались до одного, но откроем и остальные. И черный и цветной металл ты можешь принимать по третьей группе, а сдавать на заводы — по первой. Бумажную макулатуру отправляешь на фабрику художественных изделий — всегда оформляй на тонну-две больше, — вес там не проверяют, с ходу все валят в котлы, а у тебя образуется резерв. То же с тряпьем, с костями…

Было уже совсем поздно, когда в маленькой каморке на окраине города закончилась эта мирная поучительная беседа. Темная осенняя ночь, словно черным брезентом, плотно накрыла сокровища базы утильсырья, но Крышкин даже в эти минуты видел их притягательный блеск. Попрощавшись со своим неразумным приятелем, Остап Васильевич постоял несколько минут при выходе из-за ограды, всматриваясь в темневшие горы всякого хлама, потом пошел в сторону сверкавшего электрическими огнями центра города свободной и легкой походкой, чувствуя, что сделал в своей жизни еще одно великое дело…

4. На рыбалке

Когда-нибудь безусловно будет создан достойный труд, страницы которого живым, образным языком расскажут о благородных усилиях заготовителей и металлического лома, и бумажной макулатуры, и всевозможного тряпья. Но пока таких трудов еще не создано, Остапу Васильевичу Крышкину приходится изучать практику своих собратьев по профессии самобытными путями. Благородный характер и самоотверженность Остапа Васильевича не позволяли ему остановиться на полпути. Изучив во всех подробностях систему Главвторсырья и, оставаясь в штате ее лучших представителей, Остап Васильевич решил одновременно проникнуть в тайны и других родственных систем, тем более, что для него это уже не представляло трудностей. Остап Васильевич уже имел немало приятелей и среди работников этих систем. Каждая новая его идея находила у них поддержку, хотя, правда, неофициальную. В Главвторсырье Остап Васильевич уже давно мог бы стать старшим инструктором по распространению передовых методов, но консерватизм руководителей этой системы всё еще оставлял его на положении киоскера.

Вот и на этот раз Крышкин в скромном парусиновом костюме и своей неизменной соломенной шляпе, с тем же измятым коричневым гранитолевым портфелем ехал на встречу со своими приятелями с новой идеей. Он знал уже давно, что эти ребята, именуемые агентами по заготовкам лома на заводах, погибают от скуки. В самом деле, чем заниматься, если каждый завод получает заранее государственный план по заготовке лома. Кровь из носу, а план этот он должен выполнить. В противном случае сейчас же материалы попадают в арбитраж, а там не шутят, там интересы государства на первом плане: есть у тебя лом или нет, но раз не сдал — плати штраф в пользу славной заготовительной системы. Поэтому директора заводов, партийные, профсоюзные, комсомольские и все общественные организации следят за заготовкой лома так же, как за выполнением производственной программы. А тут еще уполномоченные. Их просто гонят с предприятий, а некоторые грубияны, не краснея, называют бездельниками. Конечно, каждый уважающий себя агент избегает бывать на предприятиях, старается чем-нибудь более полезным загрузить свой рабочий день. С утра обычно он звонит в контору, сообщает, что выезжает допоздна на предприятие, а сам предается избранному занятию.