Раскопки - [58]

– Вот вы где, моя дорогая.

Она вздрогнула.

– Простите, миссис Претти…

– Нет, нет. Смотрите-смотрите. Я выложила фотографии, думая, что они кого-нибудь да заинтересуют, а потом они совсем вылетели у меня из головы.

Мы стояли вместе и разглядывали снимки. Их можно было разделить на три группы: фотографии самого корабля, фотографии людей на раскопках и фотографии находок. Среди второй категории было четыре фотографии Роберта и меня. Мы сидели на вершине насыпи и смотрели вниз, на раскопанную внутреннюю часть корабля. Роберт сидел у моих ног, подтянув колени к подбородку. Меня как-то смутило, что он был так же неподвижен, как и я.

– А вашего сына нет дома? – спросила Пегги.

– Я отослала его на несколько дней на южное побережье, – ответила я. – У меня там двоюродные братья. Мне показалось, ему нужно сменить обстановку. Он ходил грустный после того, как все уехали.

Было среди фотографий две с миссис Пигготт. На обеих она явно не знала, что ее фотографируют. На одной она, похоже, только что встала с песка. На коленях комбинезона пятна, волосы в беспорядке. На другой фотографии она разглядывала предмет, который только что откопали. Сам предмет было видно плохо: в правом нижнем углу снимка выглядывал участок металла с ямками. Но выражение ее лица было весьма определенным: она выглядела удивленной и одновременно обрадованной. Ее поймали в тот момент, когда ее лицо вот-вот должно было расплыться в улыбке.

– К сожалению, племянник мой тоже уехал, – сказала я. – Он надеялся приехать, но в итоге не получилось.

– Не получилось?

– Да, слишком долго ехать из Олдершота. Да и вряд ли ему бы дали увольнительную.

Пегги уставилась на меня в растерянности.

– Что-то я не понимаю.

– Рори вступил в Королевские инженерные войска. Я думала, вы знаете. Он записался добровольцем, как только уехал.

– Нет, – сказала Пегги. – Я не знала.

Она наклонилась над столом. Волосы упали ей на лицо, но она их не убирала – они так и висели, словно разделительный экран.

– Может, присядем? – спросила я.

Она не ответила. Через пару минут я взяла ее за локоть и усадила на стул, затем сама села рядом.

– Эта жара так выматывает, да? Хотите воды?

Она покачала головой.

– Тогда, может, что-нибудь еще?

– Нет… Нет, спасибо.

– Хотите побыть одна?

Она снова покачала головой, на этот раз более решительно.

– Почему бы нам просто не посидеть немного в тишине?

Сквозь щель между занавесками виднелся коридор из коричневой травы, тянущийся вниз к устью реки. Все было плоским и лишенным красок, как на одной из фотографий Рори. Миссис Пигготт открыла сумочку и достала носовой платок. По краю платка были вышиты ландыши. Впервые я заметила, что руки у нее, скорее, как у девушки, а не молодой женщины.

Она сидела, глядя на свои колени, и мне показалось, что нужно что-то сказать. Не важно что. Что угодно, лишь бы она совсем не отдалась своей грусти. Нельзя позволить этому случиться. Ни с ней, ни с нами.

– Вы приехали сюда сегодня вместе? – спросила я.

Она подняла глаза, полные слез.

– Я совсем забыла, где именно вы с мужем живете.

– Мы живем в деревеньке… Называется Рокборн, – сказала она напряженным голосом. – Примерно в десяти милях к югу от Солсбери.

– Боже, долго же вы ехали. Неудивительно, что вы устали.

– Мы отправились сегодня утром. В четыре часа. Но, боюсь, мы все равно опоздали.

– Об этом не стоит беспокоиться. Скажите мне, моя дорогая, что вы планируете делать теперь?

Ее глаза встретились с моими. Во взгляде было что-то совершенно опустошенное. И все же я почувствовала, что если буду разговаривать с ней, то смогу поддержать ее, не дам скатиться в полное разочарование.

– Стюарту предложили кое-какую работу от университета, – сказала она. – Недалеко от Уффингтона в Беркшире. Там большой форт бронзового века.

– И вы, конечно, будете ему помогать.

Она кивнула, затем слабо улыбнулась.

– Он, конечно, очень сильно от вас зависит.

– Ой, сомневаюсь, – сказала она.

– Не сомневайтесь, моя дорогая. Ни на секунду. У вас ведь такая интересная жизнь.

– Правда?

– Несомненно. Ваша работа наверняка приносит столько удовлетворения.

Она не отводила взгляда.

– Да… – сказала она, и подбородок ее слегка приподнялся. – Да, так и есть.

– И я уверена, что и впредь она будет приносить вам только радость. Ваша радость и опора.

Затем я взяла ее за руку. Прошло не так много времени, и в дверях показалась голова Чарльза Филлипса. Его глаза несколько раз прошлись туда-сюда от меня к Пегги и обратно. А затем он сказал:

– Ага… Нам просто стало интересно, куда вы запропастились.

Бейзил Браун Август – сентябрь 1939 года

Рид-Моир и Мэйнард всю неделю приставали ко мне, пытаясь выяснить, что миссис Претти намерена делать с сокровищами. Я сказал им обоим (Риду-Моиру в особенности), что понятия не имею. Я мог бы добавить, что меня это и не касается. По словам Мэйнарда, лорд Черчмен, табачный барон, предложил построить в Вудбридже специальный музей, где все это будет храниться. Это при условии, что миссис Претти захочет выставить сокровища на всеобщее обозрение. Насколько я знаю, она собирается снова спрятать их под кроватью Роберта.

После слушания у меня еще не было возможности поговорить с ней и спросить об этом или о чем-то еще. Она почти не выходит из дома. Думаю, ей бы хотелось, чтобы я уехал. В конце концов, больше мне здесь делать нечего. Но каждый раз, когда я говорю об этом Грейтли, мне отвечают, что миссис Претти просит меня остаться еще на некоторое время. При условии, что я сам не против.