Раскопки - [42]

Как только мы вошли в лес, воздух стал прохладнее. Солнечные лучи, проникая сквозь листву, заливали все мягким зеленым светом. Мы спустились вниз по склону, туда, где, по словам Роберта, мох был самым густым. В этом месте, у нижнего края, деревья росли реже, чем наверху. Один из мужчин – мистер Спунер – любезно одолжил мне нож.

С удивительной легкостью, а также с огромным чувством удовлетворения я вырывала мох с корнями большими квадратными кусками. Эти квадраты, как я обнаружила, можно даже свернуть в рулон.

Роберт помогал, складывая мох в кучи. Вскоре мы вдвоем завалили большой участок травы, который из зеленого превратился в коричневый. Пока мы работали, Роберт рассказал мне, что провел ночь с сокровищами под кроватью. Мама разрешила ему хранить их там при условии, что он ни при каких обстоятельствах не будет открывать коробки. Это условие ему удалось выполнить, но с большим трудом.

– Ужасно интересно, да? – сказала я. – Как в «Острове сокровищ».

– Не знаю. Я не читал «Остров сокровищ».

– Уверена, тебе понравится. Мне понравилось, хотя эта книга больше для мальчиков. Но в твоем возрасте я всегда предпочитала книги для мальчиков. Там много пиратов и сражений. И большой сундук, полный сокровищ.

– А там есть зарытый корабль?

– Нет, но там есть необитаемый остров и человек с длинной бородой. Его зовут Бен Ганн.

Вместе мы подняли еще один кусок мха. Множество черных жуков бегало вокруг, пытаясь спастись от внезапного вторжения дневного света.

– Они сто́ят много денег? – спросил Роберт.

– Что именно?

– Сокровища, конечно.

– О, да, – сказала я. – Очень много денег. В этом можно не сомневаться.

– А сколько денег?

– Ну, так сразу трудно сказать.

– Больше ста фунтов?

– Определенно больше ста фунтов, – сказала я ему.

– Больше тысячи?

– Я бы сказала, что определенно больше тысячи.

Он неуверенно рассмеялся, как будто решил, что в это невозможно поверить.

– Но важна не только их стоимость, – продолжила я. – Еще интереснее то, что они относятся к тем временам, когда, как считается, люди были очень примитивными. Темные века. Понимаешь, поэтому эту эпоху так называют. Потому что считалось, что человечество тогда скатилось во тьму. Ты ведь знаешь о римлянах, Роберт? У них были центурионы. И легионеры. После того как римляне покинули Британию примерно в 400 году, говорят, что вместо того чтобы идти вперед и развиваться, люди начали скатываться назад. Снова стали походить на пещерных людей. А наша находка доказывает, что это вовсе не так. Если они делали украшения, подобные тем, что мы обнаружили, значит, они были гораздо умнее, чем мы думаем. Так что это действительно очень интересно. Ничего более захватывающего я и представить не могла.

– И ладья наша?

– В каком смысле?

– Она принадлежит маме и мне?

– Не знаю, – сказала я. – И, боюсь, я не знаю, как они решат этот вопрос.

– Но ее ведь нашли на маминой земле?

– Верно.

– Ну тогда она должна принадлежать нам.

– Да… – сказала я. – Да, наверное, так и есть. Почему бы нам не забрать часть этого мха? Мы, наверное, уже срезали больше, чем нужно.

Встав, я увидела огромный серебристый объект, парящий в небе над Вудбриджем. Он был примерно цилиндрической формы. На одном конце – что-то похожее на плавники, а другой конец направлен вниз. Пока я наблюдала, рядом с ним в воздух уверенно, но неуклюже поднялся второй серебристый объект. Он достиг той же высоты, что и первый, и замер. Я ничего не спрашивала, а Роберт сказал:

– Заградительные шары-маркеры. Мистер Джейкобс рассказывал мне о них.

– А для чего они?

– Чтобы останавливать вражеские самолеты. Они влетают в шар, а затем падают на землю.

Я не могла отделаться от мысли, что вряд ли что-то подобное может произойти, но ничего не сказала. Я обняла Роберта за плечи, и мы вместе смотрели, как два шара раскачиваются и сталкиваются друг с другом, слегка при этом сминаясь. Собрав охапки срезанного мха, мы начали подниматься по склону. Вдруг мне показалось, что земля, по которой мы шли, была такой же тонкой и хрупкой, как корка и внутренности корабля. Как будто она может в любой момент прогнуться под нашими ногами и мы вдвоем рухнем в черную бездну. На полпути вверх по склону мы прошли мимо небольшой поляны. Там стояла палатка цвета хаки. Внутри виднелся спальный мешок и разбросанная одежда. Здесь, как сказал Роберт, остановился племянник миссис Претти, Рори.

– Разве его не пускают в дом? – спросила я, вспомнив слова Филлипса. Я подумала, нет ли у миссис Претти какой-то глубинной неприязни к гостям.

Роберт начал смеяться.

– Дело не в этом, глупышка. Ему нравится быть здесь.

Очевидно, племянник миссис Претти предпочитал спать под открытым небом. Почему-то мне показалось это очень странным и показушным, но я решила не произносить это вслух.

Филлипс медленно спускался по лестнице. Время от времени, прежде чем опуститься на очередную ступеньку, он оглядывался через плечо, будто подозревая, что за ним наблюдают. С последней ступеньки он постарался сойти как можно легче, подобрав свой вес, как женщина подбирает юбку. Аккуратно ступая на пятки, он двинулся вниз по кораблю к погребальной камере. Там он со вздохом опустился на колени.