Расколотый меч - [81]

Несомненная кора. Шершавая и царапучая. И смолой пахнет.

Это уже больше, чем морок.

– Аюшки! – плаксиво донеслось до нас. – И что мне делать со всей этой сдобой, я же ее не ем!

В нескольких метрах от нас стояла Бо. В платьице и с корзинкой в руках.

В ярко-розовой шапочке…

– Наверное, отнести бабушке, – пробормотал алхимик, которого такое зрелище немного выбило из колеи.

Бо тем временем продолжала топтаться на своей лесной тропке. Пооглядывавшись немного, она заметила нас и помахала.

– Ребята! Хотите пирожков? Ой, а вы знаете, вы деревья! Или это у деревьев ваши лица…

Прелестно. Всю жизнь мечтала стать то ли онтом из саги Толкина, то ли мутантом-буратинкой из другой какой-нибудь реальности…

– А вы не скажете, что я должна сделать? – взывала Бо.

– То же, что и Ольга, – пробормотал Веслав. По странной случайности это дошло до Бо, и она растерялась еще больше.

– Но у меня же тут нет вертен… верет… острой штуки! И я не буду колоть себе пальцы! И… а если я съем пирожки – может получиться? Ой, нет, на такую жертву я не готова…

– Берегись, Шапочка! Берегись! – донесся тот же голос, что слышала я, и в ту же секунду на полянку выскочил весьма реалистичный волк с раззявленной пастью.

– Пирожок? – предложила ему замешкавшаяся Бо. Волк слегка опешил, но потом решил пойти по сказке:

– Девочка в… Розовой Шапочке, – оказывается, он неплохо различал цвета, – куда ты идешь?

– Откуда я знаю?! – рассердилась на это Бо. – Была там, теперь тут с этими калорийными пирожками и в немодной шляпке. Разве не видно, что я заблудилась? Жаба – и та лучше тебя соображала!

Волк опешил теперь больше. Мы уже все сочувствовали бедному зверю…

– Кхм… а где живет твоя бабушка? – попытался он еще раз.

– Какая бабушка, ты, тупое говорящее животное?! – окончательно вышла из тебя Бо. – Она в другом мире живет! Она вообще умерла, когда мне было пять! Не хочешь пирожков – дай пройти!

Нечастный хищник на секунду возвел глаза к небесам, а потом прыгнул на Бо, намереваясь сократить сказку наполовину. Разумеется, в ту же секунду блондинка перекинулась в пантеру, и волк просто затормозил в воздухе. Потом исполнил (все еще в воздухе) сложный акробатический разворот и унесся в лес с поджатым хвостом и жалобным щенячьим визгом.

Пантера опять превратилась в Бо. Только теперь при ней не было корзинки, а вот розовый рюкзачок оставался на положенном ему месте. Лицо триаморфини сияло гордостью – мол, видали, как я здорово перекинулась туда, потом обратно?

– И долго это будет продолжаться? – обратилась я к Веславу. Я не разделяла веселья Бо, потому что поняла: если бы она не выкрутилась со своим превращением, ее бы растерзали по-настоящему. И я бы отравилась тоже по-настоящему, а значит, с чем бы мы ни столкнулись, оно хочет с нами не просто поиграть в сказочки.

– Пока мы не поймем, как это остановить, – ответил алхимик. – Мне кажется, я…

Но тут Бо завизжала во весь голос и попыталась влезть по Веславу, как по дереву, так что мы невольно отвлеклись.

Крысы!

Они кишели у нас под ногами. Сплошная шевелящаяся серая масса. Огромные, с длинными голыми хвостами, попискивающие…

К счастью, не обращающие на нас ни малейшего внимания, но стоять посреди них и чувствовать, как они тебя касаются, когда протискиваются мимо… Очень трудно было убедить себя, что это морок.

Крысиное море смыкалось вокруг Эдмуса, который озадаченно глядел на все это изобилие и явно не представлял себе, что с ним делать.

Нас спирит заметил довольно скоро, хотя и не знаю, чем мы были для него: подобием миражей? Фресками на стенах замка, возле которого мы стояли, и к которому теснило Эдмуса крысиное воинство?

– Веслав? – обратилась я к алхимику.

– Я читал очень мало сказок, – признался тот шепотом. – А в Книге Миров они точно не прописаны… хотя здесь что-то знакомое…

Мы переглянулись и заголосили хором, надеясь, что до Эдмуса дойдет:

– Ищи дудочку! Дудочку ищи!

И, наверное, дошло, потому что спирит оглянулся вокруг себя, махнул на крыльцо дворца и подобрал с него тонкую, резную дудочку…

Крысы принялись напирать еще оживленнее.

– Уведи их за собой, сыграй им! – шепнул тот самый голос, который мы уже слышали.

Эдмус нерешительно взглянул в нашу сторону. Потом взялся за дудочку и принялся дуть в нее изо всех сил.

И при первых же звуках мы зажали уши, а крысы кинулись наутек врассыпную! В глазах у зверьков жил смертный ужас, а на мордах выражалось только одно желание: оказаться подальше от Эдмуса и от дудочки. Правда, уйти удалось не всем, штук двадцать остались лежать на месте – кажись, разрыв сердца – в остальном же секунд через пять в пределах видимости не осталось никого живого, серого и хвостатого.

– Я не говорил, что играть умею так же хорошо, как петь? – осведомился Эдмус, оказываясь рядом.

– Нет, – ответила я. – Но мы поняли.

– И что дальше? – справилась Бо.

Веслав зябко кутался в свой плащ.

– Ну, если рассуждать логически – остался я. Хотя мне интересно, героем какой сказки меня… можно… сделать.

Последние слова он проговорил медленно, глядя прямо перед собой и что-то осознавая.

– В чем дело? – встревожилась и Бо.

Веслав с трудом пошевелил внезапно посиневшими губами.