Расколотый меч - [70]

– Веслав, это ты! Ты ее расстроил! – накинулась блондинка на алхимика со свирепостью Виолы.

– Я?! Что я сказал-то?

– Ты всё время что-то такое говоришь! Ты хуже Эдмуса – он хоть просто шутит, а ты серьезно…Оля, чем он тебя обидел? Это ты из-за него, да?

Сбитый с толку новой разновидностью Бо, Веслав молчал в тряпочку и только машинально ощупывал карманы.

– Йехара жалко… – ответила я в манере пьяного Шурика и громко всхлипнула, утыкаясь лицом в собственный рукав.

Бо немедленно отложила бутерброд в сторону и принялась меня утешать. Веслав вздохнул, простонал что-то про сборище истеричных девиц, достал успокаивающее и глотнул неразбавленного эликсира из бутылочки. Насколько я знала, эта доза могла утихомирить бешеного тираннозавра, но руки у алхимика продолжали трястись, когда он вслед за успокаивающим извлекал из кармана знаменитую фляжку с коньяком усиленного действия.

– Оля, ну что ты… мы же Йехара спасем! – твердила между тем Бо, пытаясь вытереть мне слезы надушенным носовым платком. – Мы скуем его меч, а потом его разбудим, а потом быстро зарежем Иссушителя и домой…

Словом, когда Эдмус явился на поляну, его глазам предстало очень неординарное зрелище. Я плачу, Бо меня утешает с видом сестры милосердия, алхимик тихо напивается в сторонке. Лошади же, обалдевшие до последней степени, дружно глазеют на эту картину.

– А я думал, вас можно хоть на минуту оставить… – выдавил спирит, мгновенно уподобляясь состоянием нашим лошадям. – Оля, ты что?!

Он сунул трофейную жабу в руки Веславу, бросаясь ко мне на помощь.

– В чем дело? Что-то случилось, тебе больно, тебя обидели, это Веслав?

Приятно знать, что о тебе заботятся… на какое-то время положение изменилось. Бо поясняла Эдмусу причины моих слез, Веслав напивался уже не один, а в компании с жабой. Едва во мне иссяк водный поток – истерика началась уже у Бо. Оказывается, ей тоже было жалко Йехара. Но как только мы с Эдмусом переглянулись и начали ее утешать, на поляне прозвучал мрачный голос:

– Я так понимаю, целовать меня сегодня не будут?

Мы втроем оглянулись на Веслава. Потом на лошадей. Потом все же вернулись к алхимику.

– Ну, может быть, перед сном и в лобик, – заявила Бо, длинно всхлипнув.

– И когда это ты начал говорить женскими голосами? – прибавила я, вытирая глаза.

Алхимик, на которого долгожданное действие оказали успокаивающее и спиртное, качнул головой.

– Чтобы меня поцеловать, вам бы пришлось мне заплатить, – заметил он. – А некоторым – вообще… отвалить мне целое состояние. А вот вы сказку про царевну-лягушку читали?

И он торжественно приподнял за заднюю лапку жабу, которую ему сунул Эдмус.

– У тебя живительный коньяк, – заметил тот растерянно.

– Своими запасами с земноводными не делюсь, – отозвался алхимик с достоинством.

– А зря, - осудило земноводное. – Я б не отквазалась… Ну, хоть чмокните меня по-быстрому, и я посквачу? Квак?

Алхимик с потрясающей скоростью отбросил жабу в сторону, и ее на лету подхватил Эдмус.

– А я-то думал подзакусить.

– Пожа-алуйста! – заблеяла жаба, дергаясь у него в руках. – Не надо мной заквусывать! Спасите бедную девушку! Один ваш поцелуй – и… и!

– И в кого ты превратишься?

– Ни в кваго, – призналась жаба со вздохом. – Но приятно-то квак! А видеть лицо очередного приду… ну, претендента, квагда он ждет, что ты станешь прекрасной из прекрасных… а ты вдруг оп… и жаба. И квакаешь ему так серьезно и прониквавенно: «Наверное, тут нужен французский поцелуй!»

– Понятно, – зловеще сказала я. – А стрелы ты ловить – как, умеешь? Или арбалетные болты?

– Квакие вы нервные! – удивилась жаба. – Раз только таких и видела в жизни – попались какие-то психи в мире спиритов…

Мы переглянулись. А я-то думала, что мне жаба такой знакомой кажется…

– Универсальный морф… – задумчиво заговорил Веслав, – сохраняющий память и речь по преображении… ты, значит, еще и по мирам путешествуешь?

– Ай, ква-акочки! – тут же просекла жаба подтекст фразы. – Так вы те же самые! Квак приятно…

Но тон ее говорил об обратном.

– Морф? – встрепенулась Бо. – А я тоже немножко морф, а у тебя какая натура главная? Неужели эта? А ты можешь превратиться когда захочешь? Почему ты тогда с нами не говоришь в настоящем виде?

– Да жабой мне нравится быть, жабой! – кажется, все, что соприкасается с Веславом перенимает на какое-то время его характер. Нужно будет запомнить и ни под каким видом к нему близко не подходить. – Две сотни лет уже нравится! И еще будет нравиться… сколько-то там… если не расколдуюсь, кванечно.

– Это тебя так…заколдовали?

– Нет, кванечно…я сама! Перепутала, понимаешь, фриквативный с заднеязычным в заклинании – и готовенько дело, отбивайся от аистов!

– Мне она нравится, – Эдмус почуял родственную душу.

– Ты же женат.

– Да нет, я так… в гастрономическом смысле.

Жаба обиженно запыхтела у него в руках. Как раз этот смысл ее устраивал меньше всего.

– А ты же сильная, да? – вдруг осенило Бо.

Жаба, оставаясь висящей в руках у Эдмуса, мрачно посмотрела на нее. «Грузовики по утрам поднимаю для разминки!» – говорило выражение ее морды.

– Ну, раз ты можешь превращаться это… уни… И если ты между мирами можешь ходить – ты же сильный маг, да? А может, ты совсем-совсем немножко поможешь нам с одним маленьким паразитиком, а то он такой нехороший…