Расколотый меч - [61]

– Долго копаться будешь? – зашипел алхимик из темноты (ветка в руках Эдмуса догорала быстро). Лучше бы он еще и пощечину мне дал. Может, быстрее бы в себя пришла.

Я сунула руки под кольчужную рубаху рыцаря и постаралась представить себя в аудитории. Простая лабораторная по целительству, не так уж и сложно, сначала увидеть повреждения, потом залечить, этот дар есть во мне, ну же, ну…

И меня вдруг тряхнуло от боли. Раз, потом другой. Что-то нестерпимо жгучее побежало по рукам к сердцу, и я запоздало догадалась, что это не моя боль, что это от нее задыхается Йехар, но держать контакт я в любом случае больше не могла: отняла руки.

– Ну? – спросил Веслав. Он держал наготове свои пузырьки.

– Больно, - ответила я шепотом. – А раны… ран нет. Или я не смогла увидеть, или их нет.

Йехар застонал, пальцы впились в траву, зарылись в землю. При свете новой ветки – Бо успела где-то добыть – я увидела, какой мукой исказилось его лицо, и поняла, что в любом случае должна попробовать еще.

Только вот что пробовать? Какие процессы представлять, какие ткани сращивать, если я даже не могу понять, что с ним такое, вроде как каждая клетка у него кричит от боли, как будто его медленно пилят на части, такая боль – и почему?

– Что это – яд? – бормотал Веслав, шаря по карманам. – Ладно, попробуем…

Йехар дернулся, будто грудь ему проткнули чем-то острым. На губах появилась кровь, а сами губы задвигались, повторяя какое-то слово, пытаясь обрисовать, нет, не слово, имя… «Глэрион, Глэри…»

– Ой, – вдруг пискнула Бо-Бо, – а вот, посмотрите, в травке, там его меч лежит, и он какой-то не такой…

Да. Глэрион был совсем не таким.

Он был разрублен надвое наискось у середины.

Мы с Веславом подумали, наверное, одно и то же, и это было нецензурным. Йехар продолжал судорожно метаться, он раскинул руки, как будто его собирались распять, а мы смотрели на него, и до нас доходило, что сделать мы ничего не можем.

И тут Эдмус в первый раз в жизни кого-то призвал к порядку.

– Чего сидим, утра ждем? – осведомился он из-под горящей ветки. – Надпись на могилке ему обдумываем?

Это привело нас в чувство. Я тряхнула головой и попробовала повторить попытку целения. Меня опять шибануло болью, на этот раз я смогла удержать контакт дольше, но все равно что-то было не так… я не помогала Йехару. Силы словно уходили в черную дыру, у меня перед глазами уже плавали разноцветные круги, а боль все шла по рукам, и легче не становилось.

Никому из нас.

– Веслав…

– Что? У него же нет ран – что я сделаю?!

– Заживляющее…

– Не слышишь или не понимаешь?! У него нет ран! – вспышка факела выхватила сначала панику на лице алхимика, а потом сомнение, которое напугало меня еще больше.

– Веслав?

Из горла рыцаря теперь вырывался хрип.

– Голову держи, – решился алхимик, доставая из одного из самых нижних карманов плоскую маленькую коробочку, –тут гранулы.

Еще не легче – скормить гранулы человеку, который задыхается от боли и мечется в предсмертной горячке. Уж и не знаю, как мы справились, пришлось еще подключать Бо, чтобы руки рыцарю держала, но сколько-то гранул, наверное, в рот попало. Веслав достал уже знакомую фляжку и влил в Йехара еще пару глотков коньяка – то ли запить гранулы, то ли по принципу «авось, не помешает».

Тело светлого странника вдруг резко обмякло. Прекратились метания, дрожь, судорожные вздохи, глаза закрылись… и он явственно перестал дышать. Мои пальцы не уловили пульса на шее.

Веслав оттолкнул мою руку, пощупал пульс сам, выпрямился и спрятал свою коробочку обратно.

– Что… – севшим голосом начала я, все так же держа на коленях голову Йехара. – Ты что ему дал? Ты…

И мне показалось, что алхимик не хочет встречаться со мной глазами.

– «Белоснежка», – выговорил он тяжело. – Сказку читала?

Какие к черту сказки, он же не дышит!!

– Ты его…

– Нет. Просто все процессы в теле, – он так и сказал, «в теле», – замедлились во много раз. Своего рода летаргия. Умереть, во всяком случае, он не может.

– А по мне так он мертвее некуда, – признался Эдмус, вставая на цыпочки, чтобы рассмотреть белое, почти светящееся в темноте лицо Йехара. – В любом склепе как своего примут.

– А его теперь должна поцеловать принцесса, и он проснется, да? – поинтересовалась Бо.

Я вообразила Даллару, склонившуюся над Йехаром и пытающуюся разбудить его поцелуем, и не сказать, чтобы картина вызвала у меня особенное умиление. Веславу такой вариант тоже не пришелся по вкусу: даже при тусклом свете ветки я заметила, как задергался уголок губ.

– Нет. Его могут облобызать все принцессы этого мира, а заодно и вы с Эдмусом, если захотите…

– Я женат! – мученически возопил спирит. – Я женат, а он не в моем вкусе!

– …но результат будет никаким. Нужен эликсир, противоядие, и, предупреждая тупые вопросы – да, я могу его изготовить. Вопрос не в этом.

Вопрос поняли все и сразу.

Глава 14. Проблема с подмогой

Занималась заря. По утренней прохладе нас колотило вдвое больше, чем надо бы. Костер уже не спасал, а иссиня-бледное лицо нашего предводителя только нагнетало холод. Рядом с Йехаром лежал его клинок – разбитый кем-то или чем-то самым безжалостным образом.