Расколотый меч - [40]

– Да нет, - ответила Виола, приподнимая руку нежити. Рука вяло плюхнулась обратно. – Просто ты малость переборщил с улыбкой. Нижний ряд открывать все-таки не стоило.

В результате в лагерь «госпожи», который был «здесь, неподалеку» мы добирались в довольно необычной компании. Ее составлял нам молодой вампир, висящий через плечо Йехара. Кровососущий так и остался без чувств, хотя мы честно попытались привести его в себя. Без проводника поиски лагеря могли бы затянуться, если бы Эдмус не слетал на разведку и не сообщил нам точный маршрут.

– И чем это я его так удивил? – спирит, приземлившись, махнул рукой, указывая направление. Одновременно он с любопытством поглядывал на пассажира Йехара.

– Может, принял тебя за какой-то новый подвид своих собратьев, - предположила я. – Ну, там, эволюции, мутации…

Шут понял с пятого на десятое, но сделал вид, что обиделся.

Лагерь, куда мы попали, был небольшим. И даже вряд ли был лагерем – скорее уж, стоянка туристическая. Три-четыре палатки, вокруг них вампиров двадцать – видимо, большее количество спало под открытым небом. Что характерно, палатки были оформлены в соответствии с самими вампирами: в черное с серебром. В одной я заметила приоткрытый гроб, ужаснулась, но вяло, и тут же подумала, что даже в гробу по плохой погоде холодно ночью без одеяла.

К «госпоже» нас пропустили сразу и без вопросов. Взглянули на тушку посланника, переброшенную через широкое плечо рыцаря – и не только пропустили, еще и дорогу показали. Сами вампиры – все словно на одно лицо, бледные и тонкие, с лицами неудавшихся трагиков, поглядывали издалека из тени деревьев и приближаться к нам не осмеливались.

Госпожой оказалась одна из представительниц этой же касты, с виду – девица лет двадцати пяти, густо вымазанная белилами. При нашем приближении она постаралась сесть как можно эффектнее, расправила черный наряд и попыталась выдавить на лице нечто роковое, но со стороны казалось, что она отчаянно нуждается в помощи стоматолога из-за длительных, мучительных и острых болей всех зубов. Когда мы подошли, девица надменно приподняла голову и немного подождала, пока мы почтительно падем перед ней ниц.

В ответ Йехар тяжело сгрузил тело вампира-посланца к ее ногам и выговорил:

– Получите. Дружина была бы признательна, если бы в будущем вы подбирали для разговора с нами слуг с более… крепкими нервами. Это избавит нас от лишних перегрузок.

Госпожа склонила голову и окинула нас циничным, как ей казалось, взглядом.

– Он умер? – равнодушно поинтересовалась она.

– Нет.

– Жаль, – раздался неожиданный ответ. – Но ему еще представится такая возможность. Знаете ли вы, с кем говорите?

– Улыбнуться ваш посланник успел, - заверил Йехар.

Госпожа немедленно повторила этот жест посланца, послав нам холодную и отчасти клыкастую улыбку.

– Мне ответить? – с надеждой спросил Эдмус.

– Не надо, – твердым шепотом пресек Йехар.

Второй вампирский обморок за день в нашей личной коллекции будет явно лишним.

– Ёора, – представилась тем временем собеседница, – повелительница не-мёртвых этой округи… – эффектная пауза, и разочарование при виде вежливого внимания на наших физиономиях. – До меня дошли слухи, что в наш мир явилась Равновесная Дружина. Я желаю говорить с вами. Но сперва я желаю узнать ваш цвет.

Всеобщее замешательство. Я не помню, когда в последний раз мы вспоминали о совокупном цвете своей команды, все так перемешалось. Но под конец Йехар все же назвал первоначальный вариант:

– Серый.

– Серый, – протянула вампирша брезгливо. – Ну что же, это не слишком подходит, но, пожалуй, перед тем как истребить людей домина, я могу позволить себе беседу с вами.

Истребить кого? Йехар угрожающе шагнул вперед, но Ёора не заметила этого. Она продолжала цедить слова с выражением, которое больше подошло бы захудалому криминальному авторитету.

– Мы – вампиры, издревле бережем и пестуем тьму, наслаждаемся ей, смакуем ее…Нам претят кровавые свары, удары мечей и воинственные крики. О, нет, наш удел – тонко продуманное коварство, изысканное злодейство, гармоничное и по-своему прекрасное…

Почему я не почувствовала отвращения? Не сказала о том, что ничто злодейское не может быть гармоничным и прекрасным? Значит ли это, что во мне убывает свет?

Да нет, скорее это Веслав привил мне стойкое отвращение к банальностям, а на большее рассуждения этой дамочки с побеленным лицом и не претендовали. Она говорила эти слова соответствующим тоном, кажется, она в них даже верила, но они все равно оставались в ее исполнении всего лишь цитатами с готических интернет-форумов. Это было зло, но какое-то смешное и маленькое, потому что сразу ясно стало, что настоящей тьмы здешние кровососы не видали. Иначе не падали бы в обмороки при одном взгляде на зубки нашего спирита.

– Мы – изгои, ненавидящие мир, который в свою очередь ненавидит нас. Он изгнал нас, и мы выбрали удел мрака и тонкого искусства мести. Наши планы – безукоризненные планы уничтожения всего живого. Мы избегаем света…

То, что разговор велся на солнечной полянке, видать, не очень ее смущало.

– И прежде чем я решу, разговаривать ли мне с вами о наших сокровенных тайнах, я хочу знать: разделяете ли вы наши идеи? Отторгаете ли все окружающее так, как мы? Я жду ответа, дружинники!