Расколотый берег - [2]

Небольшой пес, настоящий клубок мышц, запрыгал по траве, коротко побрехивая, добежал до сарая, не успел остановиться вовремя — стукнулся лбом о дверь и сердито заворчал, весь дрожа от возбуждения.

Кэшин постучал в покореженную дверь сарая.

— Полиция, — произнес он громко, радуясь тому, что занят делом. — Давай выходи!

Долго ждать не пришлось.

Пес отпрянул и зашелся в визгливом лае, высоко подпрыгивая.

Из темноты показался человек с полотняной скаткой в руках, постоял, как бы раздумывая, и вышел. На пса он даже не взглянул.

— Иду, — сказал он. — Вот, прилег соснуть.

Коротко стриженный, седой, небритый, широкоплечий, на вид лет пятьдесят.

— Позовите собаку, миссис Хейг, — бросил Кэшин через плечо.

Хозяйка крикнула: «Монти!» — и пес нехотя, но послушно побежал на ее голос.

— Вторжение в частные владения, — уже спокойнее заговорил Кэшин, не чувствуя никакой угрозы от незнакомца.

— Да ладно, вторжение! Зашел поспать, только и всего.

— Положите скатку и снимите куртку, — распорядился Кэшин.

— А ты кто такой?

— Полицейский. — И он показал значок с лисой.

Мужчина свернул свою синюю куртку и положил ее на скатку. К зашнурованным ботинкам с разорванными носами уже давно не прикасалась обувная щетка.

— Как вы сюда попали? — спросил Кэшин.

— Когда пешком шел, когда голосовал.

— Откуда?

— С юга.

— Иэ Нового Южного Уэльса?

— Угу.

— Неблизко.

— Да уж.

— А куда идете?

— Так… Куда надо.

— Да, страна у нас свободная. Документы есть? Права, страховка…

— Нет.

— Что, совсем никаких?

— Совсем.

— Тогда нечего терять время, — сказал Кэшин. — Я еще не завтракал. Документов у вас нет, я вас забираю, снимаю отпечатки пальцев, обвиняю в нарушении частных владений, сажаю. Выйдете вы нескоро…

Мужчина нагнулся, нашарил в куртке бумажник, вынул из него сложенный листок и протянул Кэшину.

— Положите его в карман, а куртку киньте сюда.

Куртка упала примерно в метре от них.

— Отойдите, — приказал Кэшин, поднял куртку и ощупал. Ничего. Он вынул из кармана затертый на сгибах листок и прочел:

«Дейв Ребб работал на Буринди-Даунз в течение трех лет, показал себя трудолюбивым и спокойным, хорошо разбирается в двигателях, механике и еще в скотоводстве. Я готов нанять его снова в любое время».

Подписался под этой рекомендацией, выданной 11 августа 1996 года, Колин Бленди, менеджер. Внизу значился номер телефона.

— Это где? — спросил Кэшин.

— В Квинсленде. Возле Уинтона.

— И что это? Удостоверение личности? Десятилетней давности?

— Ну вроде того.

Кэшин вынул блокнот, списал с листка имена, телефонный номер и сунул бумагу обратно в карман куртки.

— Вы напугали хозяйку, — сказал он. — Плохо.

— Здесь было совсем тихо, когда я пришел, — ответил бродяга. — Собака даже не гавкнула.

— А с полицией у тебя как, Дейв?

— Как-как… Никак.

— Может, душегуб какой, — раздался сзади голос миссис Хейг. — Убийца. Опасный убийца.

— Миссис Хейг, полицейский здесь я, — напомнил ей Кэшин, — я и разберусь. Давай подброшу до шоссе, — обратился он к бродяге. — Еще раз сюда придешь — мало не покажется. Ясно?

— Ясно.

Кэшин нагнулся, поднял куртку и протянул ее бродяге.

— Ну, пошли.

— Судить таких надо! — крикнула им вдогонку миссис Хейг.

Уже в машине Дейв Ребб уверенной рукой потрепал собак по холкам. За перекрестком Кэшин съехал на обочину.

— Тебе куда? — спросил он.

Бродяга на миг задумался и ответил:

— В Кромарти.

— До Порт-Монро подброшу, — сказал Кэшин и повернул налево.

На повороте в город он остановился, вышел вместе с бродягой, открыл багажник и отдал ему скатку.

— Знаешь, куда идти? — спросил он. — Деньги есть?

— Не надо, — отозвался Ребб. — Ты ведь со мной по-людски, не то что другие.

Разворачиваясь, чтобы ехать обратно, Кэшин видел, как Ребб зашагал по дороге, а концы скатки торчали у него поперек спины. В утреннем тумане он был похож на распятого.

* * *

— Что там за драма разыгралась? — спросила Кендалл Роджерс.

— Да какая драма! Так, бродяга, — ответил Кэшин. — Ты что, решила бесплатно поработать?

— Рано встала. Да и потом, здесь теплее, — пояснила она, перебирая что-то на столе.

Кэшин приподнял откидную доску, прошел к своему месту и, не теряя времени, принялся составлять отчет.

— Ты знаешь, я подумываю, не перевестись ли куда-нибудь, — сказала Кендалл.

— Значит, мне надо почаще мыться, — отшутился Кэшин. — Могу пересесть.

— Меня уже достала опека! — продолжила она. — Я не новичок!

Кэшин оторвался от отчета. Он давно ждал такого разговора.

— А я тебя и не опекаю. Да и вообще по характеру не опекун. Можешь отдать за меня жизнь в любое время.

Повисла тишина.

— Ну ладно, — продолжил Кэшин. — Надо кое-что утрясти. С пабом, например. Ты же домой возвращаешься часов в десять вечера.

— Эти скоты Кейны меня не тронут. Я не собираюсь объяснять всем и каждому, почему позволила тебе разбираться с этим, делом.

— Почему это они тебя не тронут?

— Потому что тогда мои двоюродные братья их убьют. А после того, что случилось, они церемониться не станут. Ну как, такой ответ устраивает, ваша честь?

Он вернулся к своему отчету, но Кендалл не сводила с него глаз.

— Что? — спросил он наконец. — Что такое?

— Схожу к Синди. Яичницу с ветчиной принести?

— Ты к этой старой карге? В пятницу утром? Нет, давай я.